Двенадцать ворот Бухары

— На какую демонстрацию? — спросила Анбари Ашк, желая проверить слова водоноса.

Отунча сказала:

— Это демонстрация в честь праздника Октября.

— А!.. — сказала Анбари Ашк, и по лицу ее было видно, что она ничего не поняла.

Отунча улыбнулась и объяснила ей:

— Три года назад в России произошла революция. Скинули власть царя-деспота и установили Советскую власть. Вот сегодняшняя демонстрация в честь этого. День освобождения трудящихся — наш большой праздник. Сегодня в Ташкенте, в Казани, в Москве, в Фитирбурге — везде праздник…

— Очень хорошо! — сказала Анбар. — Пусть побольше будет таких праздников, чтобы несчастные женщины вздохнули свободнее. Хорошо у вас, как на настоящем тое! Вот так праздник! Скажите, а эти женщины тоже пойдут на Регистан?

— Да, мы все пойдем на Регистан, послушаем речи, потом вернемся и будем веселиться.

— И вы пойдете? Без паранджи?

— Нет, почему без паранджи? Мы и в паранджах примем участие в демонстрации.

— Если бы вы пошли без паранджи, мужчины, увидев красоту вашу, с ума бы посходили!

— Вы шутите, тетушка! — засмеялась Отунча. — Вы тоже с нами пойдете?

— Ладно! — сказала Анбар и пошла разыскивать Фирузу. Фируза и Оймулло Танбур в это время одевали и утешали молодую

женщину, убежавшую от своего старого мужа-деспота, нашедшую убежище в клубе.

— Ты ведь будешь в парандже и чашмбанде, — говорила Оймулло. — Как твой старик узнает тебя среди стольких женщин?

— Боюсь я, Оймулло, дорогая, страшно мне! — говорила женщина, вытирая слезы.

— Вот пойдешь с нами, увидишь людей и город, тогда перестанешь бояться! — убеждала ее Фируза.

Анбар подошла, поздоровалась, извинилась.

— Дорогая Фируза, — сказала она, — вы заняты, но на одну минутку я хотела оторвать вас — посоветоваться по важному делу…

— Идите, Фируза! — сказала Оймулло. — Я еще раз попрошу Амину-джан повторить ее речь, и мы пойдем. Все готово.

Фируза и Анбар вышли из комнаты, прошли через толпу поющих, смеющихся, радостных женщин и девушек и вошли в большой зал собраний, тоже украшенный лозунгами, красными знаменами, флагами. В глубине зала стоял длинный стол, покрытый красным бархатом.

Позади стола рядами стояли стулья. Пол зала был устлан большим красным ковром, вдоль стен и на ковре разбросаны подушки, расстелены курпачи и одеяла.

— Давайте поговорим здесь, — сказала Фируза. — Сегодня во всех комнатах люди…

— Ничего, — сказала тетушка Анбар. — Мне очень нужен ваш совет, потом я уйду.

— Нет, нет! Мы вас не отпустим! — сказала Фируза. — Пойдете с нами на демонстрацию, потом вернемся в клуб, у нас будут всякие развлечения. Вы тоже должны повеселить наших женщин.

— Со всей душой! — сказала Анбар. — Если успею, конечно, приду… Но тут у вас веселье, а мое сердце разрывается.

— Ну, ну? Что случилось? — со страхом спросила Фируза.

— Дело в том, — сказала Анбар, — что несчастная Оим Шо попала в такое тяжелое положение, что, говорят, хочет покончить с собой. Сегодня утром я зашла навестить ее мать, а она сидит одна-одинешенька и рыдает… Я ей обещала, что пойду в дом того нечестивца и узнаю, что с ее дочерью. Я сейчас иду туда. Но по пути зашла посоветоваться с вами…

— Бедная Оим Шо! — сказала печально Фируза. — Я ведь говорила, чтобы она не соглашалась, что добра не будет, а она не послушалась.

— Любовь старика — мороз для розы! — сказала тетушка Анбар. — Это она и сама знала, но ведь побоялась, верно… вы же сами знаете, кто он.

— Ну, а теперь что случилось? — спросила Фируза.

— Я не знаю… но раз она хочет убить себя… значит, не зря… Фируза подумала и сказала:

— Коли так, идите и навестите ее, узнайте: если она не хочет оставаться с мужем, у него в доме, то вовсе не надо убивать себя, надо жить! Пусть она уйдет от мужа. Приведите ее к нам сюда, в клуб, здесь никто ее не тронет.

— Но ведь вы сейчас все уходите?

— Мы пойдем на демонстрацию на Регистан, а часа через два вернемся.

— Хорошо, — сказала тетушка Анбар. — Тогда я сейчас пойду в дом Хасанбека. Его самого, наверное, тоже нет дома…

— Да, конечно, Хасанбек тоже на Регистане. До свидания!

Они вышли из зала. Как раз в этот момент учительница и Оймулло Танбур вывели всех из клуба на улицу. Женщины Бухары впервые шли организованно, со знаменами на демонстрацию. Хогя их было не так уж много и они все еще были в паранджах, все же это была первая в Бухаре женская демонстрация, такая радостная и веселая. Среди женщин было несколько русских и татарок — они шли без паранджи и несли в руках знамена. Фируза в этот день была так взволнована, что хотела тоже идти без паранджи, но Оймулло Танбур и Отунча отсоветовали ей, сказали, что этот ее поступок может вызвать недоверие к ней и к клубу у собравшихся женщин. Зараженная общим оживлением и весельем, Анбари Ашк взяла бубен и сыграла на нем какой-то танец и только потом с большим сожалением распрощалась.