Двенадцать заветных желаний

В его объятиях она почувствовала себя любимой, желанной. Ник понял это потому, что то же самое случилось с ним. Ужас прошедшего года испарился, словно дым. Ник забыл о своем мучительном и неудачном браке, забыл о постоянном ощущении канатоходца, балансирующего над пропастью. Все вокруг него исчезло, и осталась только Мисти…

Он стал целовать ее еще более страстно, и она так же страстно целовала его в ответ, порывисто прижавшись к нему. Она прижалась к нему так, что буквально растворилась в нем, и дыхание ее стало его частью.

Ник нестерпимо хотел ее…

Но он был на пляже, с сыном и двумя собаками.

Кетчуп втиснулся между ними. Руки Мисти вдруг оттолкнули его. Она хочет это прекратить?

Да, они должны остановиться.

Они стояли друг против друга, и Мисти смотрела на него изумленным, смущенным и потерянным взглядом.

Но вот взгляд ее изменился, на лице снова появилась улыбка.

— В чем дело? — спросил он, но улыбка ее теперь стала уверенной и дерзкой. Ник подозревал, что это была маска.

— Это совершенно неприемлемо, вот в чем дело! — бросила она. — Для меня совершенно неприемлемо целоваться с отцом одного из моих учеников.

Ее ученик теперь кричал им издалека.

— Мне можно вернуться? — донеслось до них.

— Да, — помахал сыну Ник.

— Я думаю, что тебе надо называть меня просто Мисти, — сказала она, когда Бейли подбежал к ним. — Когда мы не в школе.

— Хорошо, — кивнул Бейли. — Скажите, вы собираетесь выйти замуж за папу?

Настало время вернуться к реальности.

— Э-э-э… — промямлила Мисти, а затем, взяв себя в руки, произнесла назидательным учительским тоном: — Если ты с кем-то целуешься, это не значит, что ты собираешься выйти за него замуж.

— Но это значит, что вы любите его.

— Да, — подтвердила Мисти, стараясь не смотреть на Ника. — Вот я поцеловала тебя вчера на ночь. Это же не значит, что я собираюсь выйти за тебя замуж.

— Но вы поцеловали меня совсем не так, как папу! — В голосе мальчика прозвучало удовлетворение, будто все шло так, как он задумал.

Мисти подозрительно взглянула на него, а затем, точно так же, на его отца.

— Вы обсуждали, как я целуюсь?

— Нет, — замотал головой Ник, но почему-то отвел глаза…

— Я видел, как вы целовались в прачечной, — признался Бейли. — Я немножко… подсматривал. Но не долго. — Он усмехнулся. — Но я увидел, что папа целует вас, и потом я спросил его, приятно ли это — целовать девочку? А он сказал, что это зависит от девочки. А потом он сказал, что очень-очень-очень приятно целовать вас. Поэтому я спросил, собирается ли он снова вас поцеловать, а он сказал, что в скором времени. И сегодня поцеловал.

Мисти уставилась на Ника:

— Значит, ты запланировал…

— Я просто воспользовался подвернувшейся возможностью, — сказал Ник, стараясь выглядеть невинно. — Что в этом такого?

— Сколько раз вам придется целоваться друг с другом, пока вы не поженитесь? — спросил Бейли.

— Сотни раз, — сказала Мисти, а затем, подметив веселые искорки в глазах Ника, добавила: — Поэтому я больше не собираюсь целоваться с твоим отцом.

— Правда? — спросил Ник, и вдруг улыбка исчезла с его лица. — Это был не просто поцелуй, — тихо сказал он. — Ты знаешь, что это было нечто большее.

— Это был просто поцелуй! Я твоя квартирная хозяйка.

— Я не прошу о снижении квартирной платы.

— А я собираюсь ее повышать. — Мисти стала складывать вещи, решив заняться каким-нибудь делом, чтобы только не смотреть на него.

— Почему ты боишься? — спросил Ник, и она покачала головой.

— Я не боюсь. Ведь именно ты, а не я, ищешь безопасности.

— Эй, ведь мы вышли в море на яхте!

— Я не хочу быть «тихой гаванью», — пробормотала она.

Ник нахмурился:

— Не понимаю, о чем ты?

— Безопасно. Это ко мне. Разве ты не понимаешь? Не поэтому ли ты поцеловал меня? А теперь прости, мне надо пожелать спокойной ночи бабушке.

— Вот видишь, почему я не могу устоять, — сказала она Кетчупу уже дома. Мисти переодевалась, чтобы ехать в больницу. — Я вся дрожу, когда вижу его, но он думает, что я — «тихая гавань». Если я поддамся ему… Если растворюсь в нем, как он того хочет, тогда я останусь здесь навеки. В этом доме. Буду матерью Бейли. — И женой Нику? — Может быть, я хочу этого, — сказала она. Кетчуп лежал на ее кровати, внимательно глядя на нее, а Тук бегала по комнате и что-то вынюхивала. — Бэнкси-Бэй — замечательное место, самое лучшее место в мире.

Будто отвечая ей, Тук запрыгнула к ней на кровать и свернулась калачиком рядом с Кетчупом. Мисти взглянула на них. На двух собак, уютно устроившихся на ее кровати. Счастливых и уверенных в своем будущем.

Но… На морде Тук был шрам: собачке пришлось пережить тяжелые времена. Лапа Кетчупа все еще находилась в гипсе.

— У вас, ребята, было немало приключений, — прошептала Мисти. — А теперь вы обрели дом, но в результате я никогда не смогу уехать отсюда.

«Не надо думать об этом, — сказала она себе. — Возьми свои альбомы и сожги их».

— Я счастливая девушка, — сказала она собакам. — Мне несказанно повезло. Да, я должна сжечь свои альбомы.

Но она не сожгла. Перекинув сумку через плечо, она отправилась к бабушке.

Глава 9