Двенадцать звезд

Хорошо еще, он успел сообразить и притворился, будто потерял память. По крайней мере отсрочил неминуемый допрос и… прочее. Ведь не станут нимри казнить человека, который даже имени своего не помнит, не говоря уже о проступках? Нет, имя, конечно, скоро вспомнится, но…

Сколько дней прошло с той ночи, когда Азраиль ощутил смерть Повелителя? Маг подумал как следует. Получалось, что около трех-четырех. Если бы дольше, рана на ребрах уже полностью затянулась бы. И от лежания и сна он чувствовал бы себя куда более слабым.

Итак, три или четыре дня. Тот отряд, который Азраиль видел утром на дороге. Что произошло, когда они добрались до лагеря осаждающих? Если Повелитель в плену, то Башня должна сдаться. Если Повелитель мертв, то что станут делать оставшиеся в Башне? Маг вспомнил пустой взгляд напивавшегося в караулке Долгузагара. Они не побегут, спасая свою жизнь, как он, Азраиль. Они будут драться насмерть. Но, как бы то ни было, сейчас Темная Башня уже в руках Последнего Союза.

И тут маг сообразил, какую страшную ошибку совершил, и закусил губу, чтобы не застонать. Как он мог повести себя столь непредусмотрительно? Конечно, он не собирался попадать в плен, но почему он не принял в расчет такую возможность? Его «языки», полдесятка людей и эльфов… Всего-то и надо было пробежаться по камерам и перерезать им глотки — и только тогда спускаться в подземный ход! Хорошо хоть, трандуилевских среди них на сей раз не было. А ключи от этих камер имелись лишь у Азраиля и у… Да, у коменданта Седьмого уровня.

Маг едва не рассмеялся: получается, они с Долгузагаром своим побегом спасли этих людей и эльфов от неминуемой гибели. Ведь в суматохе последней ночи и решающего штурма обитатели Башни ничего узникам сделать не могли: двери в темнице крепкие, а замки — надежные.

Только вряд ли бывшие пленные оценили это благодеяние. Сейчас они в главном лагере, под опекой лекарей. И по большей части живы — за исключением одного или двух, еле дышавших после допроса. Но оставшихся людей и эльфов, знающих пытчика Азраиля в лицо, знающих его руки и голос, его инструменты и зелья, достаточно, чтобы превратить его в мертвеца. А значит, свое имя ему нельзя называть ни в коем случае.

Маг вдруг ощутил сильную усталость. Если он хочет спастись из этого капкана, надо выздоравливать и набираться сил. Азраиль свернулся калачиком и почти сразу погрузился в крепкий сон без сновидений.

Проснулся морадан поздно. Сквозь щель между пологом и стеной палатки падал солнечный луч. Азраиль поразился: Ури Златокосая — и где? В Черной Стране!

Он полежал, прислушиваясь к своим ощущениям. Как ни странно, чувствовал он себя хорошо: как в тот день, когда человек с радостью понимает, что наконец-то выздоровел. Рана совершенно не давала о себе знать, в голове было ясно. Однако Азраиль не удивился, обнаружив, что его колдовские силы вернулись лишь отчасти. Как-никак, эльфийская палатка, эльфийские снадобья, эльф-лекарь. Морадан ощутил запах трав и приподнялся на локте.

Его уже ждал завтрак: слабое вино с медом, овсяная кашка и еще теплая лепешка. За трапезой маг тихо удивлялся эльфам, которые ухитряются печь хлеб на месте. Впрочем, за семь лет можно много чего наделать и построить.

Поев, Азраиль попробовал встать — и преуспел. Ссадины и синяки, полученные в ту безумную ночь и не менее безумное утро, успели зажить. Он походил по палатке — три шага вдоль кровати туда и три шага обратно — и решил выглянуть наружу. В конце концов маг не имел ничего против разговора с эльфом в зеленом: ему нужны были новости, любые сведения, какие удастся извлечь из нимри. На сей раз не пыткой, а хитростью, подумал Азраиль и ухмыльнулся. Эх, попался бы ты мне в Башне…

Откинув полог, морадан выглянул наружу. И сразу зажмурился от солнечного сияния: дым и пепел, испокон веков висевшие над Мордором словно накипь, сегодня почти рассеялась. Лишь несколько мглистых клочков гнал по небу свежий западный ветер.

Маг действительно находится в зеленолесском лагере на плоскогорье: палатка смотрела с обрыва на юго-восток и с высоты хорошо было видно и Барад-дур, и Ородруин. Вулкан притих, над его вершиной поднималась лишь тонкая струйка дыма, которую трепал и развеивал ветер. Азраиль взглянул на Темную Башню: до чего же странно видеть ее при солнечном свете! Но… Ему кажется, или обвалилось несколько верхних башенок? Маг облизнул внезапно пересохшие губы и перевел взгляд на ближайшие окрестности. И вздрогнул: в десяти шагах стоял эльф и целил в него из лука. Азраиль шарахнулся, а потом сообразил, что часовой, наверное, стоит так с того времени, как пленный показался из палатки. Поглядев налево, маг обнаружил там еще одного эльфа в том же положении. В солнечном свете его зеленые глаза смотрели враждебно и насторожено.

Вернувшись в палатку и улегшись, Азраиль принялся размышлять. Сбежать из эльфийского лагеря ему вряд ли удастся. Значит, вопрос в том, что собираются делать с ним лесные нимри. Казнят за убийство своих товарищей, как только к пленному вернется память? Отправят к Гиль-галаду или Элэндилю?