Двенадцать

Через двадцать домов отсюда, в спортзале «Рек», сегодня вечер для подростков. Все парни, которые приходят сюда играть в баскет, носят головные повязки и «джордансы»[4], и все они негры. Но время от времени приходят и двое белых ребят. Гибкий, жилистый белый, ростом шесть футов[5], лучше всех умеет попадать в кольцо, но хуже всех ведет мяч. Зовут его Хантер Маккаллок, и он всегда играет напористо и иногда попадает, поэтому его берут в команду. Впервые появившись в «Рек», Хантер не понимал, что здесь творится. Это было пару лет назад, тогда его привел Белый Майк. Все называли друг друга нигерами[6], и говорили по большей части так быстро, что Хантер ничего не успевал уловить. Да, как сказал Белый Майк, у негров свой язык. Но теперь Хантер уже отлично освоился, и, хотя все так же не использует слова «нигер», он знает, в чем дело. А сегодня дела тут такие.

Нана лучше всех на площадке умеет вести мяч. Он быстрый, сильный, в белой майке, а сам — угольно-черный, и вот он играет с остальными в одно кольцо, на половине площадки, а Хантер наблюдает за игрой. В другой команде самый сильный игрок — тощий и длинный Джерри, единственный белый в зале кроме Хантера. Нана подпрыгивает, чтобы забить мяч, а Джерри толкает его в воздухе так, что тот падает на пол. Нана встает, быстро что-то произносит на тему больной шеи (Хантер не может разобрать слов) и уходит с площадки. Он поднимается по винтовой лестнице, ведущей на галерею, и садится на самой верхней ступеньке, так что снизу его не видно. Товарищи по команде орут ему: «Эй, нигер, мы же знаем, что ты там, подними задницу и спускайся, давай играть». Нана ни на кого не обращает внимания. Поэтому кто-то из его команды смотрит на ребят за боковой линией и говорит, что им нужен один игрок. Хантер занимает место Наны. Вечер уже подходит к концу, и больше никто не ждет своей очереди выйти на площадку, если не считать коротышки-пуэрториканца по имени Артуро, который просто болтается в зале, так как играть его зовут редко.

Дела у Хантера идут отлично, но вот игра снова останавливается: Нана спустился и требует взять его обратно в команду.

— Я пришел играть.

— Чего? — отвечает Хантер. С самого первого своего появления в зале «Рек» он всегда старался избежать любых неприятностей и иногда он даже извинялся перед товарищами, когда фолил или промахивался по кольцу. Кроме него, никто никогда не извинялся, но Хантер был приятным белым парнем и умел играть на подборе, поэтому к нему все относились хорошо.

— Я говорю, черт возьми, освободи мое место.

— О’кей. — Хантер пожимает плечами и собирается уже покинуть площадку. Все остальные переглядываются. Как-то это не круто.

— Йо, парень, не позволяй ему такое делать, — вмешивается тот, кто позвал Хантера играть вместо Наны. — Он сам ушел. Тебе и играть.

— He-а, ничего страшного.

— Нет же, парень, ты не обязан уходить с площадки, он сам ушел. Аты играл. Оставайся.

— Что ты сейчас сказал? — спрашивает Нана.

— Я сказал, пусть он останется. Ты ушел. Ты пойдешь следующим.

— Нет, следующим буду я, — говорит Артуро.

— Заткнись, Артуро, — отвечают ему все.

Хантер думает, что всем стоило бы поучиться идти на компромисс. Может, на уроках истории, где сам Хантер узнал о Генри Клее, «великом мастере компромисса»[7]. Но Клей никогда не играл здесь, в зале «Рек».

— Нана, уйди с площадки. Хантер — мой нигер, — обращается к Нане еще один черный парень и хлопает Хантера по плечу. Все смеются, кроме Наны. Нана взбешен, он подходит к Хантеру и встает прямо перед ним. Хантер не знает, что делать. Он пятится. Остальные смотрят. Артуро оживляется и начинает вопить: «Дай ему, дай ему!», он весь поглощен происходящим. Нана что-то невнятно и свирепо тараторит.

Хантер — парень достаточно плотный. Но при этом гибкий, текучий. Нельзя сказать, что он толстый, как бык. Ровно столько, сколько нужно, мышц и сухожилий. Когда Хантер наконец ударяет Нану, Нана сильно шатается. Если бы это можно было посмотреть в замедленном воспроизведении, как делается во время спортивных передач, было бы видно, как от удара челюсть Наны сместилась в сторону. Кадр за кадром… это просто отвратительно, многие ребята никогда ничего подобного и не видели. От звука, с которым кулак с силой бьет по человеческой плоти, у всех передергиваются лица.

Хантер, само собой, не ударил его первым, он просто дал сдачи. Он сделал несколько кругов по залу, убегая от Наны. Но когда тот загнал его в угол, Хантер развернулся и перестал себя сдерживать. Он немедленно бросается на помощь:

— Слушай, ты как, в порядке? Я не хотел тебе сделать больно, просто приложи холодное, — и тут же восклицает: — Черт побери! — Нана снова размахивается, и Хантер пригибается. Нана бьет его локтем в ухо, и Хантер едва удерживается на ногах. Он внезапно понимает, что Нана не шутит. Нана кидается на него и получает коленом в зубы. Оба, измазанные кровью, с глухим звуком падают на пол.