Двенадцатая дочь

— И уважительно пропустил его вверх по лестнице.

— Точно так. Четвертый поднимался первым. На середине лестницы развернулся и — хоп. Сверху вниз под ключицу. А дальше все просто: отстегнул ключ с пояса Сергиоса. Отпер камеру. Разрубил цепь. Плескун вскочил и потребовал подтащить труп Кожана обратно к порогу — чтобы создать иллюзию схватки охранников. Потом вынул оба меча из ножен убитых охранников и испачкал их в крови. Вложил мечи в руки убитых. И — деру.

— Неувязочка выходит, — помолчав, вздохнул Данила. — Первую тарелку с едой принесла девица, еще утром. Вторую тарелку принес Четвертый. Вопрос: почему на полу только одна тарелка?

— Ну, здесь все просто, — быстро ответил князь. — Плескун взял вторую плошку с собой, чтобы замести следы Четвертого. Но тут он сделал ошибку. Схватил пустую миску.

— Конечно! Кому охота засовывать себе за пазуху целую тарелку горячей каши, — хмыкнул Зверко.

— Вот именно. Плескун не учел, что еда в оставшейся плошке не успеет остыть к нашему приходу.

— М-да… Плескун изо всех сил старался, чтобы скрыть от нас присутствие Четвертого. Видимо, этот Четвертый — очень интересная личность. Все-таки придется оцеплять местность. Только искать надо не маленького старичка с бородой. А большого рослого дядьку с мечом на поясе и с плошкой за пазухой.

— И с большим мешком на плечах…

— Мешком? Почему мешком?

— А где, по-твоему, он спрячет Плескуна?

* * *

Ужасно тесный коридор. Слава Богу, скорей бы на свежий воздух… Лисею казалось, будто он уже чувствует особую тошнотворную сладость разложения в затхлом воздухе подземелья. Теперь трупы остались внизу. Князь и наследник Зверко медленно, тяжело поднимались наверх по высоким ступеням, невидимым во мраке. Зверко вслух подсчитывал, сколько людей нужно поставить в копье, чтобы перекрыть тропинки и реки вокруг Глыбозера.

Тесный, тесный коридор, думал князь Лисей. В темноте легко оступиться — загремишь так, что только кости собирай. Плечами отираешь стены, голову приходится пригибать…

— Стоп, — вдруг сказал он. — Данька, погоди.

— Что?..

— Постой. Представь, что ты — Четвертый.

— Угу. Очень смешно. Тогда ты — Сварог.

— Да нет, ты не понял. Предлагаю следственный эксперимент. Ты — Четвертый, а я — Сергиос. Я пропустил тебя вперед и поднимаюсь чуть позади. Ты хочешь ударить меня мечом. Сделай это.

— Я-то сделаю, ты ж знаешь, — усмехнулся в темноте Данилин голос. — Только Руту жалко. Плакать будет.

— Ничего-ничего. Давай, дерзай. Ударь меня своим знаменитым мечом.

Зверко медленно потянул клинок из ножен, веско болтавшихся за спиной. Тук. Рукоятка уперлась в потолок.

— Не торопись, — сказал князь Лисей. — Присядь на ступеньки.

Он присел, извлек. Мутная струя металла чуть заметно пробелела в темноте, упираясь острием в потолок.

— Да. Ты прав. Рушится наша версия, — кивнул наконец Данила. — Особо мечом не повертишь в такой тесной норе. Как у негра в кишечнике. Даже если вытаскивать не из-за спины, а из обычных ножен, которые на поясе, — ни хрена не получится.

Они сидели на ступеньках, один пониже другого.

— Получается, что подлого удара на лестнице быть не могло, — вздохнул князь. — Не хватает места, чтобы вытащить клинок из ножен. А заранее, еще в камере, Четвертый не мог обнажить меча — это вызвало бы законное удивление Сергиоса. С какой стати Четвертый вышагивает ему навстречу с обнаженным мечом…

— Обидно. — Зверко сплюнул. — Рушится наша версия.

Тут… вещий мудрый князь Лисей вздрагивает. Молча выскваживает свой короткий греческий меч и протягивает Даньке.

Пауза.

Разные мысли звенят в голове наследника. Он молчит и смотрит в упор на смутно дрожащий перед глазами базиликанский клинок.

— Ты был прав, — грустно говорит князь Лисей. — Четвертый — грек. Я скажу тебе больше. Он всадник. Потому что только всадники носят укороченный меч на поясе. Более длинный меч — боевой — пристегивается отдельно перед походом. К седлу. А обычно всадники носят в отличие от пешцов более легкий и удобный рыцарский гладий — вот такой, как у меня.

— Гм. Не так уж много у нас на Руси коротких мечей, — хрипло сказал наследник. — Не кинжалов, а именно мечей. Круг поиска существенно сужается, князь Алеша.

— Сужается предельно. Подозреваемых можно практически перечесть по пальцам. К сожалению, у меня осталось не так мало живых всадников.

— Тем более таких, которых беспрекословно слушался бы старый добрый катафракт Сергиос…

— Неро. Все-таки Неро, — простонал князь Лисей.

МЕНТАЛЬНЫЙ КАМНЕМЕТ