Двенадцатая карта

Райм поднял глаза: девушки таращились на него.

– Похоже, человек, который на тебя напал, все время был там. Или вскоре вернулся. Он застрелил библиотекаря и…

– Мистера Бэрри? – У Женевы Сеттл перехватило дыхание. Она вся напряглась, прямо-таки застыла на месте.

– Точно.

– Во дерьмо! – шепотом сказала Лакиша и закрыла глаза.

Спустя секунду Женева, плотно сжав губы и опустив голову, поставила на стол кружку с какао.

– О нет, о нет…

– Сожалею, – сказал Райм. – Он был твоим другом?

Девушка помотала головой:

– Не то чтобы… Просто помогал мне с докладом. – Женева передвинулась на самый край стула. – Какая разница, друг он был или нет? Его убили, и это ужасно. – Потом зло добавила шепотом: – Ну почему? Зачем его убили?

– Думаю, потому что он был свидетелем. Мог опознать нападавшего.

– Значит, он умер из-за меня.

Райм пробормотал что-то успокаивающее: никакой ее вины нет; не она устроила на себя нападение; Бэрри просто не повезло – оказался в неудачном месте в неудачное время.

Однако его слова не возымели никакого действия. Лицо у Женевы окаменело, взгляд стал холодным. Райм понятия не имел, что делать дальше. Мало того что ему пришлось терпеть рядом с собой подростков, теперь их еще надо успокаивать, отвлекать от новой трагедии. Он подкатил кресло поближе к девушкам и, собрав волю в кулак, завел какой-то ничего не значащий разговор.

Глава 5

Через двадцать минут вернулись Сакс и Селлитто в компании молодого белокурого патрульного по фамилии Пуласки.

Селлитто пояснил, что взял юного патрульного, чтобы помочь им принести и рассортировать собранные улики. Сам Пуласки прямо-таки светился от энтузиазма – совсем еще новичок. Его, очевидно, предупредили о состоянии Райма; молодой офицер старательно не замечал, что детектив парализован. Райм на дух не переносил такого притворства; уж лучше бесцеремонность Лакиши.

«Нет, ну вообще, во дерьмо!»

Детективы поздоровались с девушками. Пуласки взглянул на них сочувственно и дружески справился, как дела. Заметив на его пальце уже не новое обручальное кольцо, Райм сделал вывод о раннем юношеском браке. Так смотреть могут лишь те, у кого есть свои дети.

Лакиша ответила:

– Я в шоке! Какой-то козел набросился на мою подругу! Ужас! А ты как думал?

Женева только сказала, что с ней все нормально.

– За тобой сейчас присматривает кто-то из родных? – спросила ее Сакс.

– Дядя. Будет жить у нас, пока родители не вернутся из Лондона.

Взгляд Райма случайно упал на Лона Селлитто. За последние два часа тот сильно переменился. От прежнего воодушевления не осталось и следа. Глаза стеклянные, весь какой-то дерганый. Райм заметил, что он поминутно трогает щеку и уже натер ее докрасна.

– Тебя что, зацепило? – спросил Райм, вспомнив, что Лон стоял рядом с убитым библиотекарем. Могло царапнуть каменной крошкой, если одна из пуль прошла навылет и ударилась в стену.

– А? Что? – До Селлитто дошло, что он трет себе щеку, и его рука тут же упала. Стараясь говорить тише, чтобы не услышали девушки, он сказал: – Я был рядом с жертвой, и меня немного кровью забрызгало. Ничего, все нормально.

Однако через пару секунд он вновь принялся рассеянно тереть то же место.

Райм вспомнил обыкновение Сакс чесать в затылке или кусать ногти – навязчивая привычка коренилась в ее темпераменте, в необъяснимом метании духа, присущем большинству копов. Полицейские мучают себя сотнями разных способов. У Сакс все ограничивается мелочами, другие офицеры срываются на близких, из-за этого рушатся семьи, ожесточаются детские сердца. Некоторые кончали с собой, засунув в рот дуло служебного пистолета. Но за Лоном Селлитто ничего похожего раньше не водилось.

Женева обратилась к Сакс:

– А ошибки здесь никакой нет?

– Ошибки в чем?

– Ну, насчет доктора Бэрри?

– Нет, увы. Он погиб.

Девушка стояла не шелохнувшись. Райм почти физически ощущал ее горе.

И еще злость. Глаза сузились в две яростные черные точки. Затем она глянула на часы и повернулась к Райму:

– Вы не забыли, что у меня тесты?

– Сначала покончим с кое-какими вопросами, а там будет видно. Сакс?

Закончив раскладывать улики и заполнять бумаги, Сакс взяла стул и села возле Райма. Сначала она попросила Женеву рассказать, как все произошло. Девушка объяснила, что искала статью в старом журнале и тут в библиотечный зал кто-то вошел. Послышались шаги, затем смешок, мужской голос сказал кому-то пару прощальных слов, хлопнула крышка мобильника.

Женева прищурилась.

– Послушайте-ка, а может, стоит проверить всех операторов мобильной связи в Нью-Йорке, узнать, кто звонил?

Райм усмехнулся:

– Неплохая идея. Но в Манхэттене ежесекундно говорят по сотовому около пятидесяти тысяч абонентов. Да и вряд ли он на самом деле звонил.

– Просто так шифровался? Откуда ты знаешь? – Лакиша украдкой сунула в рот две жевательные пластинки.

– Я не сказал, что знаю. Только предполагаю. Все его действия имели одну цель – заставить Женеву ослабить бдительность. На людей, разговаривающих по мобильному, редко обращают внимание.

Женева закивала.