Двенадцатая реинкарнация

Понятно, — призадумался полковник, сбавляя обороты, Предполагаю, что в Москву вас переманить не удастся. Даже моя домашняя заготовка, с обещанием получения квартиры в ближайшее время, вас вряд ли впечатлит.

— Ну, почему же. Общая тенденция мне нравится. Было бы гораздо печальнее, если бы вы начали нахрапом мне руки выкручивать. Тогда дружбы у нас точно не получилось бы.

— А сейчас получится? — прищурился милиционер, глядя мне в глаза.

— Если аппетиты поумерите, так почему бы и нет. Коробочку мою пробовали вскрыть?

— С этого и начали. Вам заключение нашего техотдела показать?

— Могу себе его представить, — ухмыльнулся я, — Вам там с применением научных терминов и уничижительных словосочетаний объяснили, что подобный прибор работать не может, поскольку противоречит любым принципам работы каких-либо известных устройств.

— Примерно так и есть, — согласился полковник. Он собрался ещё что-то добавить, но передумал, махнув рукой.

— Вы сами пробовали прибор? — я помнил, что разговор у нас начался с того, что все прибывшие прошли проверку у Кудрявцева.

— Три раза могу его активировать. Примерно по полторы секунды направление держу. А вот Игорь у нас рекордсмен, — полковник кивнул на капитана, который молча слушал наш разговор, — У него по тридцать секунд стрелка направление показывает. И работать с прибором он может больше меня. По десять-двенадцать активаций у него получается, прежде чем выдохнется.

— Ишь ты. Термины придумали. Молодцы, — порадовался я.

— Кудрявцев старается. Инструкцию в четыре страницы написал.

— Хм, о чём там столько писать можно? — удивился я размашистому полёту милицейской мысли.

— Эх, не понимаете вы, Павел, психологии. Инструкция — она вещь серьёзная. Проникнуться заставляет. Сначала как было. Зайдут парни в кабинет, и ну хихикать. Словно школьницы какие. Вроде того, что шаманством мы их заставляем заниматься. А после инструкции и отношение другое. Документ, как-никак. Да под расписочку о неразглашении. Тут уже не похихикаешь. Первый отдел у нас шуток и смехуёчков не любит. Не положено.

— Ладно. Мне самому ваши изыскания крайне интересны. Одного не понимаю. Зачем вы впятером прилетели?

— Николай посоветовал. Сказал, что чувствует он то, что вы прибор можете лучше сделать, и на оператора индивидуально настроить. Сам он прилететь не смог. Его в Ереван отправили, на усиление. Банк там ограбили на полтора миллиона рублей.

— Ого, — только и смог я сказать в ответ. Действительно, кто бы мог предположить, что в СССР можно украсть ТАКИЕ деньги. Тем не менее, пятого августа преступник проломил пол в помещении персонала, и проник в денежное хранилище Госбанка Армянской ССР. Оттуда ему удалось вынести больше тридцати килограммов денег, и благополучно скрыться.

— Николай записку передал со своими наблюдениями, — протянул мне полковник свёрнутый вчетверо листок.

Записку Кудрявцева я перечитал дважды. Сумел старлей удивить! По его утверждению, Николай мог видеть цвета магии при активации артефакта. Впервые он это обнаружил, проводя проверку операторов в абсолютной темноте ведомственной фотолаборатории. Оперативник высказал предположение, что цвет камня внутри прибора может быть как-то связан с цветами нити, которую он замечает при активации прибора разными людьми. Тут же он привёл список фамилий, и цвета нити, которую он смог заметить у каждого из операторов.

Так. Серьёзно уел меня Кудрявцев. За несколько дней такую работу проделал, что я себя ущербным почувствовал. Темнота, скорее всего, помогла ему не отвлекаться на другие факторы. Глазами магию не видно. Интересно, получится ли у меня определить цвета, или придётся узнать, что я магический дальтоник?

Озадаченно скребя затылок, мысленно признал, что магию я прилично запустил. Сам себя убедил, что нашёл правильное направление с прогрессорством, и накинулся на него, словно Бобик на кость. Для здоровья оставил себе спорт, для души — музыку, и про магию почти забыл. А оно вон как обернулось. Стоило чуть копнуть поглубже — и извольте любоваться, нашлись целых пять человек, которые могут активировать артефакт. Понятно, что магическое воздействие для этого требуется минимальное, но как не крути, оно необходимо.

— Товарищ полковник, а как вы активируете артефакт? Можете рассказать? — задал я вопрос собеседнику, обнаружив, что милиционеры молча наблюдают за моими раздумьями, не желая мешать.

— Э-э… Тут вот какое дело. Я про ёлочку пробовал пробовал, но ничего так и не получалось. Ну, выбесило меня, тут я прибор и покрыл по матушке. Вслух. Смотрю, а у него стрелка зашевелилась, — милиционер замолчал, явно не желая вслух озвучивать свой метод.

— А вы, капитан? — поинтересовался я у молчуна, сидящего напротив, с трудом удержавшись от смеха после объяснений полковника.

— На сыне натренировался. Он у меня чересчур активный. Иногда так разыграется, что не унять. В таких случаях с ним только строгий тон помогает. Сразу успокаивается. Вот я и попробовал так же с прибором. Строго. И подействовало, — с улыбкой признался капитан.