Двенадцатая реинкарнация

Как славно когда-то проходили вечера в гаражах. Мы красили машины, а пока краска сохла, общались с нормальными мужиками. Они, не стесняясь в выражениях, выкладывали своё, наболевшее. Если разобраться, то наверное никогда я не был так близок к народу, и не слышал более откровенных отзывов про нынешние времена. Подвыпив, гаражные ораторы без стеснения резали правду-матку, особенно когда разгорался спор. Знали, что вокруг все свои, не сдадут.

Тогда доставалось всем. И армейскому генералитету, и торгашам, и особенно партийному руководству. Со стороны было очень заметно, что живут вышеперечисленные товарищи не по средствам, и законов особенно-то и не боятся.

С приходом Андропова к власти кое-что начало меняться, но до нашего Свердловска эта волна докатилась изрядно ослабленной. "Слуги народа" лишь слегка прижали уши и чуть-чуть подсдули щёки.

Больше всего возмущений в брежневские времена вызывала откровенная ложь. С трибун говорилось одно, а на самом деле все знали, что это не так. Умолчания, подтасовки, приписки. Партия давно потеряла доверие народа. На того же Брежнева, пока он правил, смотрели, как на душевнобольного идиота, и для самоуспокоения сочиняли про него анекдоты. Когда посмеёшься над горем, оно уже не кажется таким горьким.

Очень часто в спорах звучала цитата из кинокомедии "Джентльмены удачи":

— Этично-неэтично! Это у нас с ними цацкаются, на поруки берут, а надо, как в Турции в старину: посадят вора в чан с дерьмом, только голова торчит и возят по городу. А над ним янычар с мечом… и через каждые пять минут вжик мечом над чаном. Так что если вор не нырнет — голова с плеч! Так он весь день в дерьмо и нырял.

Вся страна, посмотрев кинокомедию, тогда прекрасно поняла, о ком идёт речь, и искренне желала коммунистическим правленцам Брежнева бесплатной экскурсии по городу. Можно даже в персональной бочке, лишь бы наполнена она была до краёв.

— Слуги народа, ну конечно же… Представьте, что вы служанку наняли, она купила торт за ваши деньги, сожрала с него все вишенки, розочки из крема и орешки, а остатки бросила вам на стол, и упёрши руки в боки, смотрит, кто недоволен и отказывается это есть, — примерно так однажды отозвался в гаражах один тихий мужичок о партийных спецраспределителях и спецмагазинах, где отоваривались "слуги народа". С его слов выходило, что самое вкусное всё там съедают, а мы про чёрную икру и парную осетрину только из книг можем узнать.

— Поговорить можно, хотя, опять же смотря о чём, — задребезжал дедок старческим смешком.

— О лжи, например. Отчего её так много? — задал я вопрос, усаживаясь в старенькую Волгу с оленем на капоте. Люблю я эту модель. Диваны у неё королевские, не то что у нынешних машин.

— О лжи вообще, или тебя частности какие интересуют? — поинтересовался дед, уверенно маневрируя среди множества машин и автобусов, скопившихся перед зданием аэропорта.

— Можно и частности. Взять того же Сталина. Как ему самозабвенно врали, что Гитлера встретим во всеоружии и воевать будем на чужой территории, а он, выходит, не настолько оказался гениален, чтобы не понять, что его обманывают. Или Венгрию. Там тоже до последнего момента и военные и КГБ докладывали, что ситуацию контролируют. Доконтролировались до того, что коммунистов начали на фонарных столбах вешать, а танки на прямую наводку пришлось выводить для пущего вразумления венгров.

— Ага, значит тебя тема лжи в историческом аспекте интересует. Так начинай тогда копать глубже. С царских времён, или с той же революции. Наш народ, молодой человек, испокон веков ко лжи приучали. Крестьяне зерно от продразвёрстки прятали, чтобы семья зимой с голоду не вымерла, горожане своё происхождение скрывали, иначе могли под очередную зачистку попасть. Да что уж там говорить, много всего было. Правда — она как кочерыжка в капустном вилке. Пока все листья не выдергаешь, то и её не увидишь. А уж вилочки-то мы такие научились выращивать, что куда там товарищу Мичурину с его достижениями. Кочаны у нас мало того, что огромные, так ещё и друг с другом срослись. Порой жизни не хватит, чтобы до правды докопаться.

— Допустим. Но сейчас у нас же есть шанс лишнюю шелуху сбросить. Глядишь, и жить легче станет без лишнего всего, наносного? — спросил я у дедка, машинально отметив, как у него обострилось лицо, и как он заиграл скулами.

— Э-э, милок. Это уже ваше дело. Мы своё сделали. Войну вон какую выиграли, страну на ноги поставили. Я, почитай, уже лет семь, как на пенсии и не жалею. Пусть не сразу, но понял, что надо и молодым дорогу дать, а то загнётся страна. Мир-то вон как быстро меняется, а мы до сих пор в драповые пальто с каракулевыми воротниками всех рядим. Я не про одежду, если понимаешь, — дедок отвлёкся на вождение и начал не спеша обгонять пару грузовиков, едва тянущих прицепы с гравием.

Мда-а. Вот и поговорили. Дедок высказался и сделал вид, что полностью увлечён вождением, даже скорость добавил, сердито сопя.