Двенадцатое заклятие

Тем временем Люси зажила модной лондонской жизнью. Прошла неделя, а она этого даже не заметила. И это в то время, когда ее сестра Марта живет с подменышем, а ее племянница находится в плену у кого-то, о ком даже страшно подумать. Вместо того чтобы искать утерянные алхимические книги или бороться с силами из потустороннего мира, Люси мерила платья в магазинах, ходила на концерты и посещала модные дома, где осматривала картины и коллекции редкостей. Впереди ее ожидали опера, театр и кафе на открытом воздухе. Миссис Эмет сопровождала ее повсюду, а когда они не были в пути, удалялась на кухню или в комнату прислуги. Но слуги начали жаловаться. Они обратились к Норе, а Нора в свою очередь — к Люси.

— Она их смущает, — сказала она однажды, когда они сидели днем в гостиной. Нора говорила, понизив голос, будто боялась, что миссис Эмет может ее услышать, хотя ту послали с поручением на другой конец города. — Они говорят, она никогда не ест и ни с кем не разговаривает, если к ней не обращаются непосредственно. Но и в таком случае отвечает уклончиво, хотя и вежливо.

— Судя по твоим словам, она идеальная служанка, — сказала Люси.

— Но, определенно, не такая, что подходит для фешенебельного дома. Боюсь, ей придется нас покинуть.

Люси не платила миссис Эмет и не знала, как ее уволить. Не знала даже, можно ли вообще это сделать. Ей представилось, как бедная женщина бродит у дома, как собака, или, того хуже, проникает в дом. Тогда не миновать констеблей, судебных приставов и мировых судей. Этого Люси позволить не могла.

— Я не могу обойтись без нее, — сказала Люси.

— Конечно же можешь, — сказала Нора. — В Лондоне сотня женщин, которые будут в тысячу раз лучше, чем эта деревенская тупица.

— Я не могу с ней расстаться, — сказала Люси и, поскольку у нее не было аргументов, покинула гостиную и сбежала в свою комнату.

На следующее утро, когда Люси спускалась по лестнице, ее увидел мистер Гилли. Он взял ее за локоть и завел в пустую комнату, сказав, что они должны кое-что обсудить. Люси не понравилось, как он вольно до нее дотронулся. Она чувствовала, что он получает от этого несоразмерно сильное удовольствие. Когда мистер Гилли вел ее в комнату, Люси осознала, что до этого никогда еще не оставалась с отцом подруги наедине, и хотела, чтобы этого не случалось и впредь.

— Насколько я понимаю, возникли некоторые трудности с вашей служанкой, — сказал он.

— Нора говорит, другие слуги ее не любят. Знаю, она со странностями, но я не могу ее выгнать.

Люси говорила, потупив глаза. Она хотела вызвать жалость, но ей также было невыносимо, как мистер Гилли на нее смотрит. Она ощущала, как горит ее кожа под его взглядом.

— Если дело в деньгах, — сказал мистер Гилли, — могу помочь отослать ее. Она возражать не станет.

— Нет, дело не в деньгах, — сказала Люси. — Я не могу без нее обойтись. Если она не может остаться, мне придется вернуться домой.

Мистер Гилли молчал. Люси ощутила тишину комнаты и жар, исходивший от пламени в камине и стоящего рядом и наблюдавшего за ней мистера Гилли.

Мистер Гилли взглянул на нее и сложил губы в подобие улыбки:

— Этого делать не придется. Мои слуги будут более терпимы. Впредь не сомневайтесь, что я позабочусь о вас, мисс Деррик.

— Благодарю вас, сэр, — сказала Люси и присела в книксене.

Ничего более сухого и более сдержанного она придумать не могла и слишком поздно поняла, что совершила ошибку. Она отдала себя в руки человеку, который твердо решил добиться от нее того, чего хотел. Люси знала, что, находясь под его крышей, она должна оставаться начеку.

* * *

Пока назревал и разрешался конфликт с миссис Эмет, всех домочадцев интересовала только одна тема — бал в клубе «Альмак», куда мистер Гилли с большим трудом достал пригласительные билеты. Балы по средам были самым большим событием в Лондоне, куда приглашались только сливки общества. Если бы стало известно, что Люси не была представлена ко двору, вход ей был бы запрещен, но Люси предпочла не поднимать этот вопрос, а Нора решила не говорить родителям, но не из сочувствия к Люси, а чтобы избежать неминуемых трудностей, которые бы последовали.

Люси радовалась предстоящему событию, но радость ее была неполной. Вскоре после переезда в дом Гилли она получила письмо от Марты, в котором за радостным тоном та тщательно скрывала свои страдания. Люси не сомневалась, что Марту беспокоили перемены, которые произошли с ее, как она полагала, ребенком. У Марты даже почерк изменился, стал неровным и неразборчивым.

Люси должна найти способ добраться до Кента и разыскать страницы «Немой книги», даже если это вызовет отвратительные слухи и сплетни. Она дала себе слово поехать на следующий день после бала. Она найдет выход, чего бы ей это ни стоило. До бала за ней будут следить, но после бала, когда все будут усталыми и довольными, она улучит удобный момент и сбежит.