Дверь № 3

– В самом деле, парни, тут какая-то ошибка! Боже мой, за что вы с ним так? – сделал я еще попытку.

Человек с телефонным проводом нагнулся и выдернул кляп изо рта физика. В первый момент тот скривился от боли, потом заговорил, громко и быстро:

– Это чудовищное насилие! Я профессор университета Лойолы! Мой декан председательствует в президентском комитете по высшему образованию! Мои научные труды опубликованы в Австралии! Я требую адвоката! – Он перевел дух и оглянулся, ища поддержки. Не дождавшись, простонал: – Вы изуродовали мне руки!

«Злой» следователь вернул кляп на место.

– Ребята, – снова начал я, с трудом подавляя истерический смех, – это просто смешно! Он не может ничего знать. Понимаете? Ничего!

«Добрый» следователь вышел из ванной, держа в руках мокрое полотенце, аккуратно сложенное пополам. Я взглянул на толстяка, снова перевел взгляд на южанина, потом на профессора.

У меня заныло сердце.

– Нет! – в ужасе воскликнул я. «Добрый» обошел профессора и встал сзади.

– Нет… – повторил я.

«Злой» опустился на колени и схватил пленника за связанные ноги.

– Где Сол Лоуи? – снова спросил пузатый. Я решительно покачал головой.

– Не знаю! Не знаю! Не знаю!

«Добрый» набросил полотенце на лицо профессора и с силой затянул концы сзади. «Злой» продолжал удерживать брыкающиеся ноги. Я закрыл глаза, стараясь не слушать тошнотворные звуки, доносившиеся из-под полотенца. Потом все кончилось.

Открыв глаза, я увидел, что они волокут тело в ванную. Послышался плеск воды.

Молчаливый толстяк медленно поднялся со стула. Подчиненные уважительно отошли в сторону. Он подошел и встал передо мной. По его лицу ничего нельзя было прочитать.

– Вы не полицейский, – тихо проговорил я. – Кто вы? Он наклонился ко мне, приблизив лицо почти вплотную.

– Я человек, который хочет получить ответы на свои вопросы. Что случилось с Эдриен Джоунз? Кто убил вашу мать?

Что делать? Если дернусь, меня убьют. Если буду молчать – тоже. Внезапно в мозгу вспыхнул яркий свет – вот оно! Единственный выход: алиби, которое спасет Сола и нас всех, – то самое, за которое меня благодарил Хоган. Козел отпущения – вот кто нам нужен!

– Лора Джонсон, – ответил я.

Лежа скрючившись на полу и кашляя, я не сразу осознал, что получил удар в живот. Словно с далекого расстояния до меня доносился рев толстяка:

– Остановить запись! Стереть все, начиная с последнего вопроса!

– Что он сказал? – спросил кто-то.

– Не важно! – рявкнул он. – Все вон отсюда! Живо!

– Но, полковник…

– Живо! Идиот! Я сам с ним поговорю! Десяти минут хватит. Пишите что хотите, но это вне протокола. Вон!

Торопливые шаги. Стук закрывающейся двери. Меня поднимают за шиворот и кладут на кровать…

Когда я открыл глаза, толстяк сидел рядом со мной у изголовья. Пружины матраса тяжко стонали под его весом.

– Курить будете?

Я кивнул, он прикурил и сунул мне сигарету в зубы – мои руки еще не действовали.

– Джон, – начал он, помолчав, – меня зовут Питер. Вы правы: я не полицейский. Я полковник из специального подразделения, которое официально не существует. Судя по вашему политическому досье, этот факт должен подтвердить ваши худшие подозрения насчет – как вы там говорили в университете? – правящих кругов.

Я слабо улыбнулся и тут же сморщился от боли. Ударил он меня сильно.

– Вы опасный человек, Джон, – продолжал толстяк. – Находитесь в самом центре событий, но понятия не имеете, что на самом деле происходит…

Я кивнул. Мне больше не хотелось с ним ссориться.

Он снова защелкал суставами пальцев, задумчиво поглядывая на картину, украшавшую стену над кроватью. Потом презрительно фыркнул:

– То же самое висит у меня в номере: две старухи таращатся на океан из-под пляжных зонтиков. И что эта мазня должна означать?

– Наверное, их закупают оптом, – предположил я. Он улыбнулся. Мне ни у кого прежде не приходилось видеть такого неподвижного мертвенного взгляда.

– Слушайте меня внимательно. Если вы еще раз упомянете это имя, я ударю вас уже по-настоящему. Ясно?

Я поспешно кивнул. Ему можно было верить.

– Итак, – продолжал он, – вернемся к делу. Нам нужен Сол Лоуи. Где он?

– Зачем он вам? – спросил я и тут же сжался, ожидая неминуемых последствий.

Толстяк пожал плечами.

– У нас есть общие знакомые, скажем так. Извините за таинственность, но на большее я не имею права. Наши союзники. У нас договор. Они обладают передовой технологией и делятся ею с нами. Кое-что вам, возможно, уже известно…

Я в ужасе зажмурился. Это было во сто крат хуже, чем любой из фантастических сценариев мирового заговора, о которых я когда-либо слышал. Если он решился мне об этом сказать, то только потому, что у меня не будет ни единого шанса проболтаться.

– Вся штука в том, что мы должны держать наши отношения в тайне. Таково условие.

То же сказала в свое время Лора: никто не должен знать, ни одна живая душа.

– А что за технология? – спросил я. Полковник вздохнул.

– В основном под грифом «звездных войн», но гораздо шире.

– В каком смысле?