Дверь

– Ты ревнуешь? Я любил бы только тебя. Правда! – торопливо перебил он меня.

– Знаешь, ты не из нашего мира. Ты – здешний. Просто ты случайно попал в школу, где из хороших детей лепят таких как ты.

Остров снова подскочил, где-то поблизости падали здания, но башня устояла. От сотрясения Сварту было нестерпимо больно.

– Пашавы больше нет. Я убила ее, – призналась я.

– Как ты могла!

– Все кончено. Скоро они поймут, что ты бессилен. Придут сюда. Они тебя вылечат.

– Ага. Вылечат. И я стану цирковой зверюшкой. Которая вдруг посмела броситься на хозяина. Меня начнут поучать. Перевоспитывать. Кричать о судьбах страны. Пафосные моралисты! Ханжи! Моральные уроды! Она захотят сделать меня обычным! Когда поймут, что это невозможно – сотрут память до нуля. И до самой смерти я не смогу понять, почему стал изгоем.

Он молча смотрел на небо. Потом на меня. И попросил тихо. Очень честно. Так, что я поверила ему.

– Убей меня. Если любишь – убей.

В небе показались птицы. Они бесшумно кружили, закрывая синеву. Потом организованно взмыли ввысь и почти исчезли. Минута – и они потоком пошли на снижение. Как падающая вода в фонтане.

– Совы, – догадался Сварт, – как я мог забыть, только они могу снять барьер.

– Они уже улетели, – действительно, небо пару минут было ясным.

– Вот теперь и начнется, – Сварт попытался подняться, но даже головой двинуть не сумел.

На остров шла иссиня-лиловая туча. Плотная. Как асфальт. Волшебники решили не рисковать и сровнять остров с водой. Почему-то я в этом не сомневалась ни секунды.

Теперь терять было нечего – я сверила свои подозрения с книгой. Сварт изумлено смотрел за моими действиями покрасневшими глазами.

– Они решили не оставлять нас в живых. Ты доволен – мы сейчас умрем вместе, – объяснила я Сварту.

– Дура и есть. Они никогда так не поступят. Но я не хочу попасть им в руки! Не хочешь убивать – поцелуй. И мы станем одним целым. Навечно.

Мне было трудно отказать ему, но пришлось.

– Я не понимаю – ты же меня любишь!

– Конечно.

– Ты обманула меня, – с диким выражением он всматривался в мое лицо.

– Почти. Я не смотрела на тебя. Тогда, когда пила воду из источника. Я видела себя в твоих глазах.

Туча приблизилась. Остров дрожал. Из лестниц со звоном начали вылетать ступени. Иногда они рикошетили, но чаще всего, громыхая и крутясь, летели вниз. С визгом удирали крысы.

– Попрощаемся? Поцелуй меня, – жалобно повторил Сварт.

Я отрицательно покачала головой. Потом наклонилась и прикоснулась к его влажному лбу нарисованными губами.

Сварт закрыл глаза. Размахнувшись, я изо всей силы ударила его в грудь волшебной палочкой. Пожелав, чтоб все накопленное зло вернулось к хозяину.

Глава 30. Фифня фафая-то нефдорофая

Плащ дважды дернулся и затих. Освобожденный ветер поиграл с волосами Свата, изобразил легкий смерч и начал вбирать в себя то, что недавно было моим любимым.

Я закрыла глаза.

От тела Сварта не осталось ничего. Наверное, это правильно. И удобно – я не смогла бы затащить его обратно на башню. Хотя такая мысль возникала в моей голове. Сесть рядом, там, на самом верху, поближе к небу и умереть вместе. Я хотела забрать его плащ. Но потом передумала.

Воздух на башне наэлектризовался и трещал, испуская короткие сухие искры. У меня даже волосы встали дыбом. Теперь я как Медуза Горгона. Ничего. Я потреплю. Скоро все закончится. Как глупо. Я хотела добра, а получила зло. А за такие дела нужно платить полную цену. Умирать я не хотела, но другого выхода не было.

Жаль, что нет возможности отмыться от нарисованного лица. Как-то глупо и неправильно умирать с чужой личиной. Хотя, кто меня увидит потом? Никто. Наверняка, волшебники, глядя на меня, решили, что я теперь ведьма и заодно со Свартом. И рассказали об этом ребятам.

Края города вскипали как пена на кофе.

Металл набухал, бурлил, превращался в радужные пузыри, улетающие ввысь.

Падая в воду, они шипели, пар выглядел как гейзер. Бедные рыбы. Они же сварятся заживо!

Рука нащупал книгу в кармане. Нет. У меня нет времени на вопросы. К чему суетиться? Буду просто сидеть и смотреть. Сверху вниз. Я имею право наблюдать, как все произойдет. У такого зрелища должен быть хоть один зритель.

Вспомнила про ворона. Гад он. Но гады тоже имеют право на жизнь. Выпустила птицу из рюкзака. Сидит. Глаза таращит. Не улетает.

– Вали отсюда, а? Нет твоего хозяина. Ты теперь свободен.

Ворон скукожился и почти подполз к моим ногам, распластав крылья. Недолго думая, я встала и отвесила ему хорошего пинка. Пусть летит себе. К берегу.

Пена пожирала строения, побираясь к башне. Горячий ветер уже обжигал лицо. Лечь что ли? Нет. Не буду. Посмотрю, как растает мой замок. А потом вспыхну как свеча вместе с башней.