Дверь

— Хрен тому английскому. Я нашел русскоговорящих, с немецким трудолюбием и скурпулезностью, да еще почти рядом. Могу и на вертолете к ним слетать.

— Это кто же такой идеальный? насторожился Андрей.

— Это некий Ганс. Андрей откинулся на спинку стула, потряс головой и сказал.

— Почему-то я не удивлен. Долго выбирал?

— Не так и долго, но все сошлось идеально. Весь ситинет перерыл, пока нашел. Или я чего-то не знаю? Андрей призадумался.

— Если правильно помню, то с режимами секретности ты был знаком?

— Да, вторую форму допуска имел к совершенно секретным сведениям.

— Данные, которые я тебе вынужден сообщить, относятся к такому уровню. Они не для посторонних ушей. Я их даже Боните не сообщал. Лишнее это. Однако ты, хоть и спящий агент, но сотрудник отдела спецопераций, тебе эта информация может пригодиться. Для личного пользования.

— Принял к сведению.

Андрей поднялся наверх и вернулся с ноутом.

— Тут на него целое досье имеется. Начну с самого начала. Ганс является представителем старинного фермерского рода. О его деятельности, во время ВОВ, ничего не известно, но… судя по косвенным данным, он получил блестящую подготовку диверсанта. Война здорово прошлась по его семье, по сути, он остался один с великолепным фермерским хозяйством. Обладая недюжинными организаторскими способностями, он наладил работу хозяйства и благополучно преодолел послевоенный кризис. Женился по любви на некой фрау, но детей у них не было. О других женщинах он и слышать не желал, так и жили вдвоем, потом она умерла. Он и раньше поддерживал связь со своими родственниками — Поволжскими немцами, теперь же он стал их агитировать на переезд к нему, там у них уже было три поколения, нашлось бы кому оставить ферму. Когда в стране пошел разгул преступности и власть имущих, он удачно приехал к ним в гости. В тех местах объявилась банда отморозков, которая грабила и терроризировала фермеров, при полном попустительстве милиции. Ганс пропал на пару дней, а банда буквально испарилась, тачки, квартиры, любовницы — все осталось нетронутым. Вот тут и милиция проявили активность, но… безрезультатно. А Ганс объяснил своим, что он не может тут их защищать, особенно от беспредела властей. И они дрогнули. Распродав хозяйства, налегке, уехали к Гансу. Воссоединение семьи оказалось очень удачным. Немецкие гены не поддались разлагающему влиянию совдеповского пофигизма. Работы они не боялись, да и любили сельское хозяйство. Одна из них даже окончила ВУЗ и стала ветеринаром. Ферма возродилась, постепенно были уволены наемные работники, а заботу по фермерским делам взяли на себя приезжие. Кроме прочего, Ганс проводил с ними обучение военному делу. Рукопашка, стрельба, освоение элементов диверсионных навыков. Учил тому, что сам знал в совершенстве. И они охотно учились всем военным премудростям. Очень уж памятным для них было бессилие против банды. Казалось бы, жизнь стала налаживаться. Условия проживания, работа на семью, уровень дохода были на удивление. Но, случилось то, что в Германии и не ожидалось. Банальная зависть соседей-фермеров сыграла злую шутку. Они ненавидели приезжих, называли их оккупантами. Когда их переполнила жечь и злоба, они наняли боевую, но голодную банду нациков. Задача была простая — нанести урон хозяйству и выбить оккупантов, физически уничтожив, те охотно подписались под такой заказ. В одну из ночей, нацики разделились на две группы и приступили к выполнению заказа. Большая часть двинулась к жилью, а оставшиеся направились к хранилищам кормов и коровникам, при атаке жилых помещений, начались первые неприятност, по ним ударили МГ 42. Андрей уважительно покачал головой, плотность перекрестного огня выкосила гопников в момент. К сожалению, отряд самообороны фермы немного опоздал ко второй группе, те успели перестрелять часть коров и поджечь склады с сеном и прочими припасами. Их уничтожили поголовно, предварительно допросив главного из них. Экстренное потрошение Ганс знал превосходно, имена нанимателей были зафиксированы на камеру. Но материалы Ганс придержал и полиции не отдал. Когда приехали пожарные и полиция, делать уже было нечего, что могло сгореть — уже догорало. До утра фермеры успели сделать очень много работы, послали подальше полицию, когда те хотели изъять пулеметы. Ганс предоставил документ, подписанный чуть ли не кайзером Германии, что они имеют право на хранение стрелкового оружия для охраны фермы, помогли пожарным справиться с пожарами. Освежевать убитых коров и подготовить их к передаче мясокомбинату. Но, потери были катастрофические. Соседи-фермеры отказались продавать им корма для оставшихся животных. Эту проблему Ганс решил, закупив фураж в других районах.