Дверь

– Лабораторная мышь, – медленно произнес Влад. Подойдя к окну, он одним движением распахнул его настежь. Ему до боли в висках не хватало сейчас воздуха.

– Вы же врач, Владислав Германович, и понимаете, что чуда не случится, – опять заговорила Ольга, – все, что ей сейчас нужно – это как можно более счастливо дожить отведенный ей срок…

– О каком счастье ты говоришь, Ольга, – перебил ее Влад, сорвавшись на крик, – ты знаешь, как она живет? Нет? А я знаю! Ты понимаешь хоть, как это жить, мечтая о смерти и заснув на пару часов бояться проснуться!?

– Прости меня, – виновато произнес он минуту спустя, – спасибо тебе.

Ольга вышла из кабинета. В ее глазах стояли слезы, готовые в любую минуту вырваться наружу. Нет, она не обижалась на него – ей просто было безумно жаль этого человека, походившего сейчас на загнанного в угол дикого зверя и знающего, что это конец, но продолжавшего в молчаливом отчаянии скалить зубы в яростном нежелании смириться с судьбой.

Она любила его. И знала, что ни когда не получит награду за это. Знала, что жизнь Влада целиком зависит от жизни девушки, которая медленно и совсем не справедливо, с точки зрения человека, умирает. Знала, что он ни когда не сможет полюбить кого- то еще той же любовью, которой он любил Анну. А на меньшее – Ольга и сама бы ни за что не согласилась. Они были знакомы с тех пор, когда Влад работал еще рядовым врачом, а она, будучи студенткой мединститута, проходила практику в одной из рядовых поликлиник большого города. Владу сразу понравилась веселая девушка с хорошей фигурой и искрометным юмором. Некоторое время он наблюдал за ней, и, заметив ее ответное внимание, однажды пригласил на ужин. У них не случилось бурного романа. С ней было легко и весело. Их отношения были скорее дружескими. Пару раз она даже приходила к Владу домой, но после того, как Зоя Михайловна заприметила в ней потенциальную невестку, мужчина перестал приглашать девушку к себе. А через несколько месяцев он повстречал Анну и их отношения медленно сошли на «нет».

Ольга болезненно переносила разрыв, но виду не показывала. Иногда звонила, исключительно для того, что бы услышать его голос, задавала дежурные вопросы и надеялась, глубоко в душе, услышать в его голосе хотя бы сожаление о том, чего у них так и не случилось. Потом даже устроилась на работу в коммерческую клинику, где Влад уже занимал должность главного врача.

Она знала об Анне, и каждый раз боялась услышать о том, что мужчина женится. Но время шло, а он так и оставался холостяком. Девушку волновала такая ситуация, но со временем она сделала вывод, что дело совсем не в их браке, а в их отношениях. Они были неприемлемы, возможно, для других, но совершенно естественны для этой пары.

С тех пор прошло много лет. Ольга успела даже выйти замуж. Счастливцем оказался молодой преуспевающий бизнесмен, занятый двадцать четыре часа в сутки своим бизнесом и женившийся, как потом выяснилось, только для того, что бы, не тратить время на рестораны и прачечные. Она редко встречалась с мужем, детей он «пока не планировал» и, в конце концов, они развелись. Все, что осталось у молодой женщины от брака – это однушка в престижном районе города и альбом свадебных фотографий.

Глава 4

Ей опять снился это сон.

Первый раз она видела его давно, еще в детстве. Тогда еще у нее была семья. Еще была жива мама и папа жил с ними, в вот этой самой, скромной, сорокаметровой квартирке в центре города. Здесь тогда вкусно пахло бабушкиными пирогами, а по выходным они выезжали на природу и удили на озере пузатых, с ладошку, карасей. Бабушка потом жарила их на сковородке до хрустящей, золотой корочки, и семья дружно «уплетала» их на ужин. Как же давно это было…

Мамы не стало едва Анне исполнилось двенадцать. Ее сбила машина – буквально в ста метрах от дома. Потом были цветы, венки, какие то дальние родственники, которых Анна никогда прежде не видела, суд, приговор водителю – два года условно, и момент, когда жизнь разделилась на «до» и «после».

Сон не был сказочно удивительным или страшным. В нем не было ужасных, пугающих в этом возрасте детей, деталей. Ей приснилась дверь. Анна даже не могла вспомнить фона, на котором эта дверь должна была бы расположиться. Просто огромная, каменная дверь, без каких либо особых примет. Даже без ручки, которая, совсем логично, должна была на ней присутствовать. Она ясно ощущала холод мраморного камня и невыносимое желание прикоснуться к нему. Анна тянула руки, пытаясь дотянуться до гладкой, манящей поверхности каменного полотна, но дверь, каким то непостижимым образом отдалялась от нее.

Тогда Анна не обратила внимания на этот сон. Она думала о нем пару дней, а после и вовсе забыла.