Дверь домой

Центральная улица Чалаты протяженностью в двести метров должна будет застроиться полностью. Окна задних фасадов прикроют саманом или разобранным кирпичом, и на их месте останутся только бойницы. В незастроенных промежутках поднимется глинобитная стена. Ворота с двух сторон улицы. Эдакий форт с длинным и узким двором. Ну как узким. От крыльца до крыльца порядка двадцати пяти метров. О дворах придется забыть.

При отсутствии у команчей пушек и недостатка людских ресурсов у переселенцев вполне рабочая схема. Это сейчас им разместиться негде, и они устраиваются на головах друг у друга. Но уже к осени ситуация изменится и им будет очень даже вольготно. Но сейчас, с одной стороны, тесно, с другой – не хватает рабочих рук.

Игорь забил гвоздь, фиксируя коробку. После чего подхватил оконную раму и, вогнав ее в паз, опустил до подоконной доски. Осмотрел. Поднял, подставил под нее планку, что болталась рядом на веревочке, и зафиксировал в верхнем положении. За неимением банальных петель вполне рабочая схема. В основном окна глухие. Но по два на первом и втором этажах сделали вот такими, подъемными. Дом должен проветриваться.

Вообще-то, качество оставляет желать лучшего. Не мастер ваял, чего уж. Ничего. Пока и так сойдет. А к осени, бог даст, поменяют на изделие, выполненное настоящим мастером. Главное, чтобы не получилось, как в той поговорке – нет ничего более постоянного, чем что-либо временное.

С другой стороны, грех жаловаться. Хорошо уже то, что удалось без потерь разобрать старые окна, сохранив при этом стекла. Вот уж чего у них в наличии не было. Да, из-за пыли, которая прошлась абразивом и забилась в микроскопические раковины, они потеряли свою прозрачность. Но света пропускают вполне достаточно.

– Ну что, горе-плотник, получилось? – послышался за спиной голос Алины.

– Вот зря ты так, радость моя. Я же стараюсь.

– Да вижу, что стараешься. Только одного этого, похоже, мало. Продувать не будет?

– Войлоком подбил. Ходит с натягом и мягко. Так что поддувать не должно.

– Попробую поверить. Но если что, плешку проем, чтобы исправил, – критически осмотрев результат его трудов, подытожила она.

– А Игнат на что? С меня что взять-то? Перекати-поле. А он мужик хозяйственный, обстоятельный, – имея в виду главу подселенной к ним семьи, пошел в отказ Игорь.

– Не юли, Бородин. Всяк сам должен отвечать за свои косяки, – поведя по гостиной не особо радостным взглядом, возразила Алина.

– Жалеешь о доме в Невьянске? – догадался он.

– А ты как думаешь? Там все было устроено под меня. Вплоть до удобств в доме. А тут… Они к моменту катастрофы продолжали пользоваться ночными горшками и мыться в лоханях. Как считаешь, может мне это понравиться?

Игорь посмотрел на нее, склонив голову набок, изображая полное внимание. Но заметившая это Алина распаляться не стала. Глубоко вздохнула, а потом озарилась улыбкой.

– И учти, Бородин, я хочу, чтобы у меня тут было точно так же. Причем санузел непременно раздельный, – с хитринкой закончила она.

– Вот как скажешь, так и будет, – заверил он.

– Дрова заказывали? – ввалился в дом разгоряченный Док с охапкой поленьев.

С появлением доктора Кравцуна Овчинина освободили от медицины. Но в то же время он теперь не мог рассчитывать на казенную жилплощадь. А потому вернулся в ряды своей команды. О чем ни разу не жалел. Подумаешь, отправили рубить дрова. Мелочи какие. Главное, что чурбаки пилят на пилораме, а наколоть поленья… Да даже в удовольствие!

К слову, под больницу выделили отдельный дом. На первом этаже прием пациентов, аптека, операционная и две палаты, мужская и женская. На втором, пусть и небольшие, но две отдельные комнаты для самого Тимура Гавриловича и Кати, которая наконец покинула общество Алины. Оставшаяся пара комнат отошла главе переселенцев Кривошееву с женой и двумя детьми. Элита. Устроились лучше всех.

Впрочем, никто за это не в претензии. Нечего главе делить тяготы и лишения, если можно этого избежать. Его дело организовать все так, чтобы возникающие проблемы решались качественно и в сжатые сроки. Пусть лучше думает над тем, как все обустроить в поселении, а не о том, где ему прикорнуть, в тепле ли семья и не голодны ли дети.

Тимур Гаврилович, разумеется, не был рад столь радикальным переменам в своей жизни. Ведь у него в Невьянске все уже наладилось. Подумывал о том, чтобы обзавестись семьей. А тут вдруг такой поворот. Едва только понял, в какой заднице, так за всю дорогу больше не произнес ни слова. Но, оказавшись здесь, был вынужден впрягаться в тягло.

Его ведь никто не держал. Не желаешь, не вопрос, как говорится – вот тебе бог, а вот порог. Сумеешь добраться через степь, честь и хвала. И да. Они не звери какие. Без вопросов выделят ему и револьвер, и винтовку, и боеприпасов в достатке. Продовольствие, спальный мешок и все потребное для путешествия. Единственно не могут гарантировать безопасность. Ага. Предоставили выбор…

– Сам-то растопишь, медицина? – подначил Алексея Игорь.

– Был бы смысл топить. А то как-то не хочется обогревать улицу, – отмахнулся Алексей, сбрасывая поленья у правой печи.