Дверь с той стороны

О! Это была хорошо знакомая ему стихия. И совсем не освоенная австралопитеками. Мощными рывками Франсуа удалялся от берега. Там в неподвижных позах застыли изумленные обезьянолюди. На сей раз он обнаружил, что за ним наблюдает все стадо.

…Он плыл в сторону марева. Не спеша, внимательно разглядывая берега. Тот ручей, что спадал со скалы рядом со стойбищем, был не единственным. Метров через сто с другого берега в озеро впадал еще один. Франсуа подплыл было совсем близко к устью, но в это время увидел появившихся в кустах австралопитеков. Должно быть, они обогнули озеро слева и прибежали встретить его. Только тут Франсуа с сожалением понял, что их переполох вызван лишь опасением за его жизнь. Только такое событие, как плавающий человек, могло поднять всю эту ораву после тяжелого завтрака. Неужели они так и будут следовать за ним по побережью? От этой мысли Франсуа похолодел.

Солнце стояло уже в зените, когда Франсуа увидел край озера, ранее скрытый маревом. Он насчитал три ручья, стекавших с правого берега, и два с левого. Правый берег был покрыт лесом. Слева росли кустарники. Иногда они росли прямо из воды. Должно быть, в этих местах берег был топким. Да и воздух над ним насыщен парами. Вдоль леса, вровень с пловцом по-прежнему двигались несколько австралопитеков. Слева их уже не было. Видимо, топи задержали преследователей.

Край озера неумолимо приближался, а разгадки слов Сероглазого так и не было. «Доплыву до конца, — подумал Франсуа обреченно, — а потом? Одно из двух: выходить на берег или поворачивать к стойбищу на радость этим мохнатым… Шанс упущен, и теперь уж надолго. Черта с два подпустят они меня к воде». Решил: уж лучше выйти там, где их нет, и через топи пробраться к скалам. Может, не все потеряно? Топи тоже «вода», а значит, и они могут быть «дорогой».

Тут Франсуа услышал нарастающий гул. Он шел от скальной гряды на горизонте, примерно в полумиле от озера. Там же слева вдруг открылся еще один ручей, и Франсуа почувствовал, что вода в озере двинулась. Понятно! Ручей не впадал, а вытекал из озера. Значит, еще не конец! Он свернул, подчиняясь потоку, и плыл теперь среди кустарника. Берега проносились мимо с неожиданной быстротой. Там, куда текла река — да, река, а не ручей! — Франсуа различил узкий проем в скалах. Гул доносился оттуда. Казалось, что в расщелине шумит гигантский насос, выкачивающий озерную воду.

Франсуа попытался было выбраться на сушу. «Вдоль берега, — думал он, — скорее». Несколько часов в воде утомили. Устали руки. Бежать — вот чего ему хотелось! Река выведет и укажет путь среди скал. «Только вода — дорога», — повторял он, как заклинание.

Но всякая попытка пристать к берегу кончалась неудачей. Мощный напор воды толкал в спину, не давая изменить направление. Франсуа понял, что вода не отпустит его больше. Гудящий створ каменной гряды манил и пугал одновременно. Что ждет его там, в самом источнике шума? Внезапная сила течения, захватившая его еще в озере, могла быть вызвана только одним: водопад! Едва успел подумать об этом, как река вынесла его в проем между скалами. В следующий миг Франсуа ощутил удар какой-то новой силы, и ему показалось, что он вырывается из воды и вот-вот… полетит.

Он успел увидеть распахнувшееся впереди небо и далекий горизонт, исчерпанный ломаной линией горных пиков. И тут же провалился, словно в колодец, подхваченный струей воды огромной скорости. Падающий поток повлек его вниз, словно щепку.

…Очнулся от озноба, мокрый до нитки. Это удивило. Разве он не в воде? Влажные лохмотья одежды облепили тело, вытянули из него все тепло. Только в ногах и спине Франсуа ощущал ласковое и теплое щекотание струек. Он лежал на боку посреди мелкого и широкого ручья. Насколько хватало глаз, земля вокруг зыбилась и журчала под тонким слоем прозрачной воды. Сзади шумел водопад, сбросивший Франсуа с горной долины через щербатый край каменной чаши. Как ни странно, он не испытывал никакой боли. Но тело ныло, как после тяжелой и длительной работы.

Он представил себя в потоке низвергавшейся воды и зажмурился. Высота водопада была равна четырехэтажному дому. Должно быть, он съехал по мощной, тугой струе, как по канату. Его спасло то, что дно реки и края скал, сквозь которые она пробивалась, были ровными и скользкими: вода и время сделали свое дело.

Впереди, метрах в двухстах, начинался пологий склон. Его покрывал кустарник. Совсем такой, среди какого разбили они с Питером свой последний лагерь.

Не тот ли это самый водопад, что обозначен на схеме Дж. Ч.? Он достал зажигалку из мокрого кармана. Руки дрожали. Развернул маленький бумажный комочек. В ладонях лежали мелкие клочки и труха. От многократных перегибов ветхая бумага рассыпалась. Франсуа побежал к кустам, ища сухое место, чтобы сложить из остатков бесценный документ. Это занятие напомнило ему забытую детскую игру в квадратики, из которых надо было собрать рисунок. Глаза утомились от напряжения. Если бы он помнил изображение, хоть в главных чертах! Но как восстановить цепочку знаков, которую видел однажды, в полутьме!