Дверь с той стороны

Обе крайности одинаково неприемлемы. У нас, на Земле, все ширится движение, призывающее человечество сознательно ограничить свои потребности, отказаться от всего, что не является жизненно необходимым, во имя сохранения самой биосферы нашей планеты, во имя нашего собственного будущего. С удивительной прозорливостью писал об этом еще в конце 50-х годов классик современной советской фантастики Иван Ефремов в романе «Туманность Андромеды», называя такую фазу в истории общества Эрой Упрощения Вещей. На планете магов в рассказе Логинова находятся люди, которые не в состоянии преодолеть зов неба, те местные Дедалы, Монгольфье и Райты, которые становятся зеркальными магами.

Но если бы идея рассказа заключалась лишь в том, что в любом обществе всегда есть и будут несогласные с общепринятыми нормами поведения, идеями, взглядами, — это было бы слишком просто. Мысль писателя глубже, значительней: в замкнутом, герметичном сообществе, будь то племя, народ или все человечество, преодолевать внутренние противоречия гораздо сложнее, чем в открытом. «Заболевшие небом» обитатели планеты магов легко впишутся в земной мир. И пусть Сонд не пускает туда своих детей, «пока они неизлечимо не заболеют небом». У детей ведь могут оказаться на этот счет свои собственные соображения. Но в том, что среди миллиардов землян непременно сыщутся, не могут не сыскаться те, кому окажется близок и дорог образ жизни магов, кто захочет постичь и принять их мир, опустить «взгляд долу», нет сомнений. А значит, оба мира, обе планеты, оба общества нужны друг другу, их союз обоюдно желателен и взаимовыгоден, ибо они помогут друг другу преодолевать свои внутренние несовершенства.

На страницах повести Татьяны Орловской «Ниша забытой жизни» сталкиваются наша современная цивилизация и древнее сообщество доживших до нынешних дней австралопитеков. Тоже происходит своеобразный Контакт.

Что ж, опыт фантастики знает немало всяческих «затерянных миров», населенных диковинными существами, обитавшими некогда на Земле, — от динозавров до неандертальцев. Возможно, иные из них и впрямь затаились в каких-нибудь глухих уголках. Во всяком случае, сейчас криптозоологи всерьез обсуждают версию, согласно которой «снежный человек», это загадочное существо, поисками которого занято немало людей в самых разных странах, является дожившим до космической эры неандертальцем. И описанные Орловской агогве тоже, подобно снежному человеку, упоминаются в легендах народов Африки, живущих, правда, в Мозамбике, Уганде, Западной Кении, а не в Капских предгорьях. Это крошечные человечки, по описаниям немногих очевидцев едва достигающие ростом четырех футов, то есть ста двадцати двух сантиметров, покрытые рыжей шерстью и, подобно нам, ходящие на двух ногах. «Действительно ли, — спрашивают некоторые романтически настроенные зоологи, — все австралопитеки вымерли? Может быть… слухи о лесных человечках агогве обязаны своим происхождением уцелевшим в глуши девственных лесов австралопитекам?» — пишет в своей книге «Следы невиданных зверей» биолог и писатель-популяризатор Игорь Акимушкин. Что ж, все может быть. И уж во всяком случае, писателю-фантасту никак не возбраняется использовать любую, даже самую маловероятную гипотезу. Пусть ученые спорят о том, были или не были австралопитеки разумны (их мозг достигал пятисот — шестисот кубических сантиметров, ненамного больше, чем у шимпанзе). Неважно, что ничего не известно о тех экстрасенсорных, телепатических способностях наших далеких пращуров, которыми наградила их писательница.

Важно другое.

Подобно магам в рассказе Святослава Логинова, фантастические агогве являют собою сообщество, пошедшее в развитии своем по иному пути, нежели человек. А ведь кроме телепатии и умения пользоваться странными ягодами, пробуждающими наследственную память, других признаков разумности агогве не обнаруживают. Можно ли говорить о цивилизации, пускай и фантастической, как о цивилизации магов, если эти существа ведут полуживотный образ жизни? Разумеется, встреча человека с агогве — это тоже Контакт. Но ведь и с животными у нас устанавливается нечто вроде взаимопонимания…

Тем не менее человеческий мир оказывается куда хуже общества агогве. Люди проявляют лишь жестокость, корыстолюбие, подлость… Единственный претендент в герои, Питер Йоргенс, одержим только своей научной идеей, судить о том, что он за человек, читателю повести трудно.

Получается, что в Контакте с одной стороны участвуют люди, которых почему-то не очень хочется называть этим словом, а с другой — полуживотные, чей «разум еще не стоял между ними и природой», и поэтому они были «совершенны, как мох». Однако именно эти «совершенные, как мох», агогве оказываются едва ли не нравственным идеалом, люди же высокой поверки не выдерживают…