Дверь с той стороны

Все молчали, ошеломленные. Тишину нарушил Нарев.

- Блестяще! - сказал он. - По-моему, сильно. Но, конечно, спорно. Мне, например, будущее представляется совершенно иным. Оно ведь зависит от нас - и мы благодарны вам за предупреждение. Мы не должны разобщаться, это совершенно справедливо. Доктор Карачаров, мы ожидаем, что в следующий раз что-то, столь же интересное, расскажете нам вы.

- Я не популяризатор, а исследователь, - буркнул физик.

- Ну, доктор! - сказала Зоя. - Неужели вы не снизойдете до нашего уровня?

- Гм, - сомневаясь, проговорил Карачаров.

- А чемпион Федерации, - сказала Инна, улыбнувшись Еремееву, - поделится мыслями о спорте...

- А вы - о театре... - подхватил Петров.

- С радостью. А вы сами?

- Ну, я, - сказал Петров. - Я, право, и не знаю. Кажется в жизни не случалось ничего интересного. Хотя... подумаю.

- И еще, - сказал Еремеев нерешительно, он всегда стеснялся говорить публично. - Мы ведь можем не только разговаривать, но и играть. Хотя бы раз или два в неделю. У нас тут прекрасный зал, можно организовать соревнования - пусть и не на уровне мастеров, но ведь, как говорится, главное - не побеждать, а участвовать!

- Браво! - сказал Нарев. Мила повернулась и поцеловала мужа в щеку.

- Ну, - сказал Истомину совсем успокоившийся капитан, пожалуй, ваш взгляд в будущее был все же чересчур мрачен, а? И потом, не обижайтесь, пожалуйста, но такого рычага на корабле нет. Не знаю, где вы его видели.

- Не помню, - пробормотал Истомин: он терялся, столкнувшись с критикой, исходившей от читателей. - Мне просто так подумалось... - Он смущенно улыбнулся. - Писатели вообще не пророки. Скорее интерпретаторы.

Капитан кивнул. Ему становилось все. радостнее: опасения канули, растворились в оптимизме, который, как вода перед плотиной, все прибывал, все поднимался...

- А администратор! - сказал Петров. - Сколько он сможет рассказать, какие идеи придут ему в голову - дайте только встать на ноги!

- Доктор, - спросил Нарев в наступившей тишине. - Он поправляется?

- Да.

Врачи обычно говорят "да". До поры до времени. Снова наступила тишина, наверное, пора было расходиться и заниматься своими делами. Но никто не двинулся - и тогда Нарев спросил своим резким, неприятным голосом, на этот раз не приглушая его, как он делал обычно:

- Капитан, у нас что же - нет никакой, совершенно никакой надежды вернуться? Даже одного шанса - из ста, - из тысячи, пусть из миллиона?

- Тут нужен специалист по теории вероятности, - ответил Устюг, подумав. - Но полагаю, что вероятность окончательно исчезнет лишь вместе с жизнью.

Вот и все. И понимай, как хочешь...

- Нет, молодцы, молодцы, - повторил инженер Рудик, выгружая из выходной камеры синтезатора несколько металлических деталей, заказанных физиком.

Вместо ответа капитан сказал:

- Но никто из них так и не заикнулся о Земле, о том, что на ней осталось. Словно бы ее и не существовало.

- По-твоему, это плохо?

- Не знаю. Нет Земли - значит, нет прошлого. Они согласны думать о ней лишь в будущем времени. Как бы лишились памяти. Но если человек помнит и не хочет говорить - значит, он с прошлым не справляется. Не он командует минувшим, а наоборот. Значит, прошлое сидит в нем, как заноза. И будет нарывать. Мне было бы куда спокойнее, если бы они говорили о Земле. С грустью, конечно, но спокойно. Вот как мы с тобой.

- А мы разве говорим?

Капитан невольно улыбнулся.

- Ну, нам не до того. Ты осмотрел батареи как следует?

- Еще нет, Нарев - стоящий мужик, правда?

- Наверное. Хотя... жаль, что администратор лежит.

- Ничего. Встанет.

- Надо надеяться, - сказал капитан. - Хотя все может быть. Он не согнется, но может сломаться.

- Регенерация идет медленно. Все-таки помешали эти переходы: такие ужасные вибрации. Усилим стимуляцию, тогда пойдет быстрее. И будем дежурить. Вам не надоело?

- Что вы, доктор, мне это очень нужно. Иначе я все время чего-то боюсь... А вы?

Зоя кивнула.

- Мне страшно. Как и всем. Сейчас нельзя оставаться в одиночестве. Надо что-то делать, о ком-то заботиться. Мы всегда должны о ком-то заботиться...

Вера на миг прижалась щекой к ее ладони. Зоя погладила девушку по плечу.

- Ну, до завтра.

- До свидания, доктор.

Вера осталась одна. Умажется, она вздремнула. Разбудил ее голос.

- Сестра... - тихо звал администратор. - Сестра...

Вера вздрогнула, стряхивая дремоту,

- Что со мной? Я болен?

Голос доносился из-под прозрачного купола, был слаб и дрожал - или переговорное устройство так искажало его?

- Лежите спокойно.

- Где я?

- Это госпиталь.

- Значит, на Земле?

Вера не ответила.

- Сестра, вы меня слышите?

- Вам нельзя так много говорить.

- Мы на Земле?

- Выпейте, пожалуйста.

- Сначала ответьте. И что у меня с рукой? И с ногой? Я их не вижу. Щекотно...

- Ничего не скажу, пока не примете лекарство.

- Значит, не на Земле... - пробормотал администратор. Мне показалось, что это луна. А это свет блестит.

- Вам мешает?

- Пусть горит... Я давно не видел луны, сестра. Мечтал, как в свободные минуты буду гулять в лунном свете... Фу, какая горечь.

- Ничего. Это полезно.

- Я вспомнил: вы не сестра. Вы Вера.

- Да.

- Мне еще долго лежать?