Дверь скрипит, если…

— Врун. — Джинни обхватила руками колени. — Ладно, я расскажу, и на этом давай раз и навсегда закроем тему. После нашего разговора я долго не могла прийти в себя. Какая только чушь в голову не лезла, лишь бы не признавать тот факт, что нашелся человек, на котором ты наконец смог задержать взгляд. — Она хмыкнула. — Ну и сам понимаешь — то, что это Снейп, не добавляло мне радостных эмоций. Мы с коньяком до такого за пару часов додумались… Как правдивая версия рассматривались варианты, что он тебя чем-то опоил или вообще принудил силой. В общем, к тому моменту, когда я, блуждая по Косому переулку, наткнулась на Малфоя-старшего и услышала, как он говорит своему знакомому, что вынужден перенести несколько важных встреч из дома в пабы, потому что у него проживает неадекватный гость, степень моего кипения уже была такова, что я морально готовилась этому типу глаза выцарапать. Ну и решила — зачем откладывать, и пошла в этот дом. Знаешь, он выглядел… В общем, побитые собаки, и те смотрятся менее жалкими. Меня такое бешенство взяло от одного взгляда на его рожу! «Вы, ублюдок, испоганили мне жизнь, забрали любимого человека, так хоть порадовались бы этому, для приличия. Так нет же, строите из себя мученика!»

Ты даже растерялся от несправедливости ее слов.

— И ты все это ему сказала?

Джинни кивнула.

— Да. А потом полезла в драку, ну и он меня молча отделал. Не хотел, но если бы не защищался, я бы его, наверное, в тот момент убила. Потом Снейп предложил вызвать колдомедика, самому со мной разбираться ему явно не хотелось. Я послала его на хрен и потребовала себе выпить. Он, как ни странно, налил, в том числе и себе, а потом сказал: «Никогда не хотел Гарри Поттера». Знаешь, у него такое лицо было, что я поверила и сказала: «А я хочу и хотела. Верните его мне».

Ты сел на кровать рядом. Нужно было найти какие-то теплые слова, но не выходило. Словно опасаясь ранить ее еще сильнее, ты чуть отодвинулся, оставляя между вами дистанцию.

— Джинни…

— Помолчи. Он ответил: «Забирайте его, мисс Уизли», и тогда я поняла, что не смогу этого сделать. Не нам с ним было решать, что у тебя на сердце. И оно ведь уже выбрало — не меня, а его, человека, которому Гарри Поттер не нужен. Тогда я ответила: «Знаете, я бы с радостью. Мне легко мечтается о том, что, отчаявшись найти способ вернуть себе ребенка, Гарри это однажды переживет. Сколько бы времени ни потребовалось, я подождала бы его, но только это все самообман. Он скорее умрет, чем смирится со своей беспомощностью, а я… Я и правда думаю, что Гарри — мерзавец и лживый ублюдок, но смотреть, как он губит себя, невыносимо». — Она вздохнула. — Я не умоляла его помочь. Он, в общем-то, молчал почти восемь часов, только регулярно наполнял наши бокалы, а потом — наверное, когда его стадия опьянения была достаточной хоть для тени признания, — сказал: «И впрямь, невыносимо».

Ты ничего не мог поделать с огромной радостью, до краев переполнявшей твое сердце.

— Он действительно так сказал?

Джинни кивнула.

— Да. Знаешь, Снейп был первым человеком в мире, с которым мне хотелось говорить о своих чувствах к тебе. Я ведь ни с кем раньше не обсуждала свои сомнения и страхи. Мама все принимает слишком близко к сердцу, Гермиона больше твоя подруга, чем моя, у нас с ней всегда были друг от друга секреты, а Луна слишком не от мира сего, чтобы понять мои приземленные тревоги. А вот со Снейпом говорить было просто. У нас ведь с ним есть кое-что общее — мы оба не понимаем, что нам делать со своими чувствами к тебе.

— Чувствами…

Джинни закусила губу.

— Снейп любит — и думаю, понимает, что именно тебя, человека с определенным характером и привычками. Только от этого все еще сложнее. Он вкратце рассказал, как был тобой обманут. Без подробностей, таким тоном, будто это происходило с кем-то другим, человеком, которого Снейп едва знает, но уже на дух не переносит. Так что на твоем месте я бы не сильно обнадеживалась. Он поможет тебе из-за того, что чувствует, это я поняла сразу, но уйдет, едва твоя жизнь окажется в безопасности.

— Но почему? — Ты почти умолял ее дать ответ, который сможешь оспорить, признав доводы, приведенные Снейпом, несущественными. — Из-за лжи? Потому что я сын женщины, которую он любил, и человека, которого ненавидел?

Джинни покачала головой.