Дверь в лето

Вся штука заключалась в том, что планировать приходилось свой риск, а не риск противника — тот расчету не поддавался. Так же и с анабиозом. Но война закончилась, и я, вместо того, чтобы погибнуть или попасть в плен, был демобилизован из армии и занялся коммерцией на пару с Майлзом. Где-то в это же время страховые компании стали предлагать анабиоз всем желающим.

Мы с Майлзом завели небольшую фабрику на краю пустыни Мохауве (раньше это здание принадлежало ВВС) и начали делать «Горничных». Я ведал техникой, Майлз — деловыми вопросами. Да-да, это я изобрел «Горничную» и всех ее родичей: «Оконного Вилли» и прочих, хотя на их ярлыках и нет моего имени. Служа в армии, я часто задумывался, что может сделать один инженер? Работать на Standard Oil или на Dupont, или на General Motors? И тридцать лет выслуживать пенсию? Вы проглотите кучу деликатесов на званых обедах, вдосталь налетаетесь на самолетах, но никогда не будете хозяином самому себе. Есть еще государственная служба — там прилично платят, там нет никаких тревог, там хорошие пенсии, ежегодные отпуска. Что до меня, то я хотел отдохнуть от всех обязанностей, тем более, что после армии мне полагается оплачиваемый отпуск.

Чем бы таким заняться, что не требует шести миллионов человеко-часов до выпуска на рынок первой модели? Все в один голос говорили, что времена велосипедных мастерских, времена Генри Форда и братьев Райт безвозвратно прошли, — но я не верил этому.

К тому времени автоматика применялась уже достаточно широко. Сложные химические реакторы обслуживались всего двумя операторами. Машина могла выдавать билет в одном городе, а в шести других знали, что это место занято. Стальные кроты грызли уголь, а горнякам оставалось лишь присматривать за ними издали. Именно поэтому я долбил электронику, кибернетику и прочее все время, пока числился в платежной ведомости Дяди Сэма.

Вопрос: какова конечная цель бытовой автоматизации? Ответ: максимально облегчить домашнюю работу. Я и не пытался рассчитать ее «научную организацию». Женщинам нужно совсем другое — хорошо обставленная удобная пещера. Существующее положение домохозяек не устраивало. И в самом деле, домашнее хозяйство велось самым допотопным образом. Только раз я встретил хозяйку, обходившуюся совсем без прислуги, все прочие нанимали дюжих деревенских девиц, и они четырнадцать часов в сутки драили полы, питались объедками с хозяйского стола, получали плату, которую презрел бы даже помощник ассенизатора, да еще и радовались, что нашли «хорошее место».

Именно поэтому мы назвали наше чудище «Горничной», как бы напоминая об этих полурабынях, дочках иммигрантов, которыми бабки пугают внучат. Основой конструкции был пылесос, а продавать наших «Горничных» мы собирались по цене, позволяющей им конкурировать с обыкновенной метлой.

Наша «Горничная» (первая модель, а не полуразумный робот, которого я сконструировал потом) должна была драить полы весь день напролет и без всякого надзора.

Они мыли, терли, всасывали пыль, полировали — словом, делали все, что было заложено в их убогую память. Они драили полы — и только. Более сложные действия были выше их сил. Весь день они ползали, отыскивая пыль и грязь, кружили по чистым полам в поисках пятен. Как хорошо вышколенная прислуга, они не совались в те комнаты, где были люди — уезжали в другие, пустые, разве что хозяин догонит ее и выключит, чтобы похвалиться перед гостями. Временами она уползала в свое стойло — подзарядить аккумуляторы. Потом мы стали встраивать «вечные» силовые агрегаты.

Короче говоря, различие между первой моделью «Горничной» и пылесосом было минимальным, но она работала без надзора, и это обеспечивало сбыт.

Основные узлы схемы я содрал с «электрических черепах», о которых в конце сороковых писали в «Сайентифик Американ»; цепи электронной памяти позаимствовал из «мозга» управляемой ракеты (здесь мне крупно повезло: из-за строжайшей секретности их даже не запатентовали); рабочие узлы — из дюжины разных механизмов, включая полотер, каким пользуются в казармах, аптечный миксер и манипуляторы, которыми на атомных заводах берут все «горячее». Таким образом, ничего принципиально нового в ее конструкции не было: я просто собрал вместе уже известные узлы и детали. Такое «изобретательство» должно опираться на юриста, хорошо знающего патентное дело и умеющего находить всяческие лазейки в патентном праве.