Дверь в лето [с рисунками]

Словарь мой быстро расширялся: я много читал по истории. За тридцать лет может произойти уйма всякой всячины, но зачем я буду излагать это всё — ведь каждому из вас всё это известно лучше, чем мне. Меня не удивило, что Великая Азиатская Республика потеснила наши товары на южноамериканском рынке: это начиналось ещё при мне. Не очень я удивился и от того, что Индия заметно «балканизировалась». Узнав, что Англия теперь — провинция Канады, я на минутку отложил книгу, чтобы переварить прочитанное: где тут лошадь и где телега? Я пропустил детали описания паники 1987 года: золото — хороший технический материал для некоторых целей, и я отнюдь не расценивал как трагедию то обстоятельство, что теперь оно дёшево и перестало быть основой денежной системы, невзирая на то, что столько народу осталось без штанов при этой финансовой перестройке.

Я снова отложил книгу и стал размышлять о вещах, которые можно сделать при наличии дешёвого золота, с его высокой плотностью, хорошей проводимостью, отличной ковкостью… и остановился, поняв, что сперва придётся почитать техническую литературу. Чёрт, да в одной только атомной технике золото будет незаменимо. Оно обрабатывается лучше любого другого металла. Вот если применить его для миниатюризации… Я опять остановился, сообразив, что у «Тедди» голова наверняка битком набита золотом. Да, придётся заняться тем, что разведать: что там наш брат инженер напридумывал за это время?

Технической библиотеки в Хранилище Соутелл не было, и я сказал доктору Альбрехту, что готов к выписке. Он пожал плечами, обозвал меня идиотом и разрешил. Но я задержался ещё на одну ночь, так как плохо себя чувствовал. Наверное, я потерял форму, потому что долго валялся в постели без упражнений, глядя, как бегут строчки в книгочитальном аппарате.

Наутро, сразу после завтрака, мне принесли современную одежду. Чтобы одеться, мне потребовалась помощь. В одежде не было ничего необычного (хотя мне и не доводилось носить расклешенных светло-вишнёвых брюк), но без предварительного инструктажа я не смог справиться с застёжками. Наверное, у моего деда были бы такие же трудности с брюками на молнии, если бы жизнь не приучила его к пользованию молнией постепенно. А всё эти замки «стик-тайт»: я думал, что придётся нанять мальчика, чтобы водил меня в туалет, но потом до меня дошло, что эти «липучки» имеют осевую поляризацию.

Тут я чуть не потерял штаны, пытаясь ослабить пояс. Но никто не стал надо мной смеяться. Доктор Альбрехт спросил:

— Что вы намерены предпринять?

— Я? Во-первых, раздобуду карту города. Потом найду место, где остановиться на ночь. А затем, наверное, буду целый год только читать специальную литературу. Док, я — ископаемый инженер. Но я не желаю оставаться таким.

— Хм-хм, ну что же, желаю удачи. Если я понадоблюсь, звоните, не стесняйтесь.

Я протянул ему руку:

— Спасибо, док. Вы отличный парень. Хм, возможно мне надо сперва поинтересоваться в бухгалтерии моей страховой компании, насколько хороши мои дела, но я не хотел бы, чтобы моя благодарность исчерпывалась словами За то, что вы для меня сделали, она должна быть более осязаемой. Вы меня понимаете?

Он покачал головой:

— Я ценю вашу благодарность. Но все мои гонорары исчерпываются моим контрактом с Хранилищем.

— Но…

— Нет. Я не могу принять это, так что, прошу вас, не стоит и обсуждать. — Он пожал мне руку и сказал: — До свидания! Если встанете на эту ленту, то попадёте как раз к главному оффису. — Он помедлил. — Если новая жизнь на первых порах окажется утомительной, то вы имеете право провести у нас ещё четверо суток на отдыхе и переориентации, без дополнительной платы — это входит в условия вашего контракта и вами уже оплачено. Так что можете воспользоваться. Приходить и уходить можно в любое время.

Я улыбнулся.

— Спасибо, док. Можете держать пари, что если я и вернусь к вам когда-нибудь, то только для того, чтобы повидаться с вами.

Я сошёл с ленты возле управления и сообщил автоматическому секретарю у входа, кто я такой. Он вручил мне конверт — это оказалось ещё одно послание от миссис Шульц. Я так и не позвонил ей: я не знал, кто она такая, а по правилам Хранилища проснувшийся клиент был огражден от посетителей и звонков до тех пор, пока сам не разрешит принимать их. Я просто глянул на конверт и сунул его в карман, подумав при этом, что, наверное, я перестарался, сделав «Салли» слишком универсальной: секретарши всё-таки должны быть хорошенькими девушками, а не роботами.

Автоматический секретарь сказал:

— Пройдите сюда, пожалуйста. С вами хочет побеседовать наш казначей.

Ну, я тоже не прочь был его увидеть, так что я пошёл в указанном направлении. Мне было очень интересно, сколько у меня теперь денег. Вне всякого сомнения, акции мои упали во время Паники-87, но теперь они, должно быть, опять поднялись. Я уже прочел финансовый раздел «Таймс» и знал, что как минимум два пакета стоят сейчас кучу денег. Я даже сохранил газету в расчёте, что, возможно, захочу посмотреть и котировку других акций.