Дверь в небо, или Жизнь напрокат

Один из серебристых приложил к моему лбу указательный палец. Прикосновение вызвало в моей голове вспышку и мгновенное прояснение сознания, как будто я все время сидел на лавке, ничего не пил и не поил девушку Лауа и ее подружек. О похождении в психобар напомнило свинцовое тело, едва я попытался пошевелить рукой.

Посмотрев на серебристых молодцев трезвым взглядом, я понял прояснившимся умом, что имею дело с представителями власти, если таковая здесь имелась. Потусторонняя милиция. Сейчас еще в вызретвитель заберут. Откуда я знаю это слово? Вспоминая откуда, я поднялся со скамейки, чтобы показать оку закона как твердо стою на ногах.

— Дмитрий Тернов, — запоздало ответил я на их вопрос, пошатываясь.

На ногах я держался, но земля пружинила под моими ступнями, будто мох в болотистой местности. Угораздило же на том свете напиться.

Я инстинктивно напрягся. Опыт общения с милицией в материальном мире подсказывал готовиться к худшему. Куда еще хуже? У меня и так все отобрали. Под словом «все» я имел в виду физическое тело. И тут яркой вспышкой родилось понимание, сколь много значило оно в моей жизни.

Я раньше и не задумывался, что тело есть Я, но Я не есть тело. Вся жизнь как история взаимоотношений с моей материальной частью промелькнула за секунду в голове. Я посмотрел на тело как на бесценную вещь, инструмент, что-то данное мне, подарок, важную часть меня, которой я так безответственно распорядился.

— Когда по земному времяисчислению закончилось ваше земное воплощение?

— Оно еще не закончилось. Я здесь временно, — объяснил я.

— Конечно, — согласился тот, который со мной разговаривал. — Вам требуется адаптация для возвращения к жизни.

Я заметил, как второй красавчик в шлеме заходит мне за спину.

— Никакая адаптация мне не требуется. Я хочу вернуться домой, на Землю, — я силился говорить как можно спокойнее, но голос предательски дрожал.

— Зачем?

Я не знал, как коротко ответить на такой резонный вопрос. Стражи закона молчали.

— Потому что я живой, — нашелся сам собой ответ. — Я вышел в своем тонком теле на прогулку и собираюсь вернуться назад, в физический мир.

Видно до них дошло, что я имел в виду под словом «живой». Путешественники из физического мира редко встречаются, а такие субчики как я, надо полагать, вообще исключение, потому что близнец спросил:

— Хорошо. Покажите вашу метку к физическому телу. Где ваша метка?

Нет у меня метки. Я сам отдал ее и теперь вынужден объясняться с потусторонними властями.

— Понимаете, у меня была метка. Но сейчас… — я судорожно придумывал объяснение.

— Понятно. Вам требуется адаптация. Вы пройдете с нами, — молодой человек хотел взять меня за руку, но я отдернул ее, насколько позволяла сделать тяжесть.

— Никуда не пойду. Я останусь здесь и вернусь назад, на Землю.

— Ваши вибрации не соответствуют данному уровню. Вы проследуете с нами в карантинный сектор.

Мое отягощенное тело подсказывала, что он прав. С вибрациями после гулянки творилось нечто странное. Не ошибусь, если скажу, что меня лихорадило. Не дожидаясь пока случится непоправимое, я рванул в сторону и во всю неуклюжую прыть ринулся к близлежащим кустам. Каменные ноги повиновались плохо. Я только успел забежать за кусты и увидел, что один из близнецов уже стоит предо мной. Вперед путь закрыт. Я попятился, собираясь развернуться и побежать в другую сторону. На мои плечи легли сильные руки и слегка придавили к земле. Я оглянулся. Сзади стоял второй близнец.

Через мгновение меня лишили возможности двигаться: как на рябчика накинули невидимую сетку. Все вокруг приобрело красноватый оттенок — я очутился в коконе, в который меня поместили ребята в серебристых шлемах. Ни говоря ни слова, стражи закона взлетели вверх. Я против своей воли взмыл вслед за ними, как птица в клетке, которую держат на веревочке птицеловы.

Мы поднимались все выше и выше. Я видел внизу парк, радужную реку, на берегу которой в прошлый раз простился со Стивеном. Она уменьшалась с каждой секундой полета, пока не превратилась в искрящуюся змейку. Здания вокруг парка помельчали, а потом и вовсе скрылись из виду в дымке. Некоторое время мы летели в тумане. Похоже на то, как самолет входит в полосу облачности, а ты смотришь в иллюминатор и ровным счетом ничего не видишь, кроме белой пелены.

Описав параболу в воздухе, мы приземлились на берегу обширного озера. Посреди озера высилась огромная остроконечная башня крышей. Она монолитом поднималась прямо из водной глади, словно исполинский карандаш белоснежного цвета. Вокруг башни разглядеть ничего не удалось — мешал плотный туман.

Я с содроганием думал о том, что меня ждет. Надежда вернуться домой таяла с каждой минутой. Даже если мальчишка уже возвратился, как он теперь меня отыщет в карантинном секторе и станет ли заниматься поисками? Что такое карантинный сектор, которому соответствуют теперь мои вибрации? Куда меня транспортируют, как щенка в контейнере? Больше всего пугало непонятное слово «адаптация». К чему собирались адаптировать?