Дверь в подвал

Краем глаза вижу седан, который на скорости проносится мимо охраны, врезаясь в ворота. Стекла целы. Каркас машины покрывают вмятины от пуль, но дырок нет. Машина пуленепробиваемая.

Наемный киллер. Что логично. Эта мысль заставляет меня выскочить из укрытия, и я хватаюсь за оружие, направляясь к другой стороне гаража. Я замечаю двух полицейских: они живы и вызывают подмогу. Учитывая, насколько точен был стрелок до этого, напрашивается вывод, что он специально оставил их в живых. Пока копы отвлечены, я бросаюсь к выходу, ведущему к боковой части здания.

Пешком я не смогу нагнать седан.

Мне нужно посмотреть ему в глаза.

Я делаю размеренный вдох, замедляя учащенное сердцебиение, а затем выхожу из переулка и направляюсь к своей машине, пока не прибыло подкрепление. Сев за руль, я включаю маячок. Впиваюсь пристальным взглядом в зеленую точку, двигающуюся по экрану, встроенному в приборную панель.

Терпение.

Я ждала шесть месяцев, могу подождать еще несколько минут. Мне нужно подумать. Разработать план. Мне нужен…

Хадсон.

Меня охватывает дрожь, и звук дождя, ритмично барабанящий по капоту моей машины, отражает каждую эмоцию, сотрясающую мое тело. Я – словно ручеек, разлившийся из-за бури. Вырвавшийся из переполненного русла.

Изоляция может разрушить вашу рациональную сторону.

Я слишком долго была одна в этой погоне. Когда я, наконец, настигну его... что тогда?

Ложь может быть более красноречивой, чем правда.

Именно так Хадсон учил меня вести допрос. Он считал, что нельзя игнорировать все, что говорит преступник, как бы абсурдно оно не звучало. В каждую выдумку вплетен кусочек правды. Вот как действуют самые искусные лжецы. Правда полна лжи.

Нужно быть предельно проницательной. Выбрать, какой истине доверяешь.

Я завожу машину и выезжаю на улицу. Обещаю себе, что просто последую за ним, чтобы узнать, куда он направляется, и убедиться, что не упущу его из вида. Потом я занесу информацию в журнал и вернусь на чердак составить план.

Потому что именно этим я и занимаюсь. Как детектив и как следователь, я собираю детали и объединяю воедино факты преступления. Я работаю над этим делом уже больше года и сейчас не могу действовать импульсивно или эмоционально. Не тогда, когда я так близко.

Неважно, насколько это личное.

Я почти слышу голос Хадсона в своей голове, который ругает меня за то, что я не вкладываю свои эмоции в это дело. Это не личное. Что ж, этот корабль уже давно уплыл, не так ли?

Я смотрю в зеркало заднего вида и замечаю фары машины позади себя. Нет ничего странного в других автомобилях на дорогах в такое позднее время. Это город. Но за мной следуют с тех пор, как я покинула здание Майера. И эта машина держит слишком близкую дистанцию ко мне. Или у меня паранойя.

Да. С той самой ночи я стала параноиком.

Зеленая точка, обозначающая местонахождение стрелка, внезапно сворачивает с главной дороги и замедляется. Я делаю выбор, и он может не совпадать с тем, который сделал бы Хадсон... но его здесь нет. Я включаю поворотник и сворачиваю вправо на соседнюю улицу, останавливаясь у обочины.

Я смотрю в зеркало заднего вида, пока не убеждаюсь, что машина проезжает мимо, затем возвращаюсь на главную улицу и направляюсь к местонахождению стрелка.

Следует придерживаться логики. Любой другой преступник, только что совершивший убийство, пытался бы сбежать в этот самый момент. Покинуть город, убраться как можно дальше. Но так бы поступил явно не мой парень. Он остановился у склада на Саунд-стрит. Он не боится, что его поймают.

Выключив фары, я останавливаюсь на противоположной стороне улицы от морского порта и глушу двигатель. Я использую свою камеру, чтобы ближе рассмотреть здание. Оно светло-серое, покрытое ржавчиной от старости и соленой воды. Ряд машин выстроился на передних парковочных местах, это были хорошие автомобили. Инормаки. Я делаю несколько снимков, а затем пытаюсь найти стрелка.

Где-то в глубине моей головы мелькает мысль: Дженнифер Майер теперь вдова. Возможно, ей уже позвонили и сообщили, что ее муж умер. Интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы отказаться от моих услуг?

Возможно, бессердечно с моей стороны думать о подобном…. Но я не могу перестать анализировать эту историю, изучая имеющиеся доказательства. Она наняла меня шпионить за ее мужем, а через несколько часов этого человека застрелили. Прямо в его кабинете. При свидетеле.

Она сама отправила меня туда.

Объективно я должна считать ее подозреваемой.

Без всякой причины я начинаю злиться, и мне хочется отбросить все доказательства в сторону и сосредоточиться на одной теории - моей теории. Милтон Майер был убит тем же человеком, который убил моего напарника.

Это то, чего я хочу, мне нужно, чтобы было оно правдой.

Мои навязчивые поиски слишком дорого мне обошлись, чтобы совершить ошибку. Карьера, друзья... моя жизнь.

Я сошла с пути своей привычной жизни, чтобы преследовать убийцу моего напарника. Нельзя выстраивать дело на инстинкте. Ты не можешь подгонять обстоятельства внутри состряпанного тобой дела. Факты должны совпадать.