Дверь в полнолуние

-Ешь! - причем сказано это было таким тоном, что Марьяна не посмела ослушаться.

После сладкого кофе в голове неожиданно стало меньше шуметь, и она некоторым образом вернула себе возможность соображать.

-Вы говорили «письма» - значит, то письмо, что он написал мне, было не единственным?

Курт кивнул.

-Второе письмо было написано мне. В нем был ваш адрес и телефон, и некоторые распоряжения, которые Любомир сделал для меня. Сейчас я думаю, что он знал.

Она горько улыбнулась.

-Конечно, знал. Потому и пошел прощаться с машинами. Больше всего на свете он любил машины. Часами рассказывал мне о моторах, о гонках, о трассах.Жаль, что вы не смогли сразу найти меня.

Курт кивнул.

-Он всегда тщательно скрывал все, что касалось его личной жизни. Ребята мне рассказали о том, что встретили вас на организационном собрании. Сам я там не был, но понял, о ком идет речь. Даже пытался разыскать вас, но ... Кроме того, на похоронах была Августа, неизвестно, что она могла выкинуть.

Марьяна попросила:

-Я хотела бы проехать на кладбище. Это возможно?

Мужчины переглянулись, и Курт кивнул:

-Конечно.

Они шли по узкой дорожке между надгробий, и вдруг Марьяна замерла: большая фотография Любомира, еще совсем молодого, в шлеме и расстегнутом комбинезоне, сверкающего всегдашней белозубой улыбкой, была окружена свежими цветами.

Марьяна оглянулась на Курта, попросила:

-Можно, я сама?.. Спасибо вам за все. У меня билет обратный на шесть часов, и я посижу здесь. Нет, нет, не надо меня ждать! Я вполне самостоятельна и доберусь на такси.

Он кивнул, и Марьяна осталась одна.

Она присела рядом с плитой, погладила холодный мрамор.

Курт вспомнил, что не сказал ей самого главного, и вернулся. Подойти не решился: красивая, стильно одетая девушка, которую он оставил здесь несколько минут назад, стояла на коленях и не то молилась, не то о чем-то разговаривала с фотографией.

У него была внучка возраста Марьяны, и он не знал, умеют ли современные девицы молиться.

Марьяна вышла за кованую решетку и сразу заметила машину Курта.

-Зря вы ждали меня, я вполне справлюсь сама.

Он пожал плечами:

-Я должен был рассказать вам о том, что Любомир написал мне в письме, а мешать не захотел.

Она кивнула, и Курт продолжил:

-Мы много лет с Любомиром вместе. Сначала были напарниками, потом компаньонами. Дела в команде давно шли неважно, и я давно предлагал Любомиру отказаться от участия в гонках и перепрофилировать фирму. Например, заняться просто подготовкой машин к гонке. Даже пару потенциальных клиентов находил! Он всегда был против, а пару месяцев назад вдруг согласился. Так вот, один из клиентов захотел выкупить мою долю машин в команде. Я посоветовался с Любомиром, и мы решили, что это будет правильно: высвободившееся средства мы смогли бы направить на реконструкцию мастерских и закупку оборудования. - Глянув на лицо Марьяны, он понял, что она почти не слышит его, и заторопился. - Официально владельцем команды был я, так что до этих денег Августа не добралась.

В общем, в своем последнем письме он просит считать, что выкуплена его доля, и из этих средств просит меня помочь вам приобрести квартиру, и позаботиться об Августе. Я знаю, что она хотела бы уехать в Венгрию, там у нее остались родственники. Оставшиеся деньги я вложу в реконструкцию, и смогу выплачивать Августе содержание. Мне нужны пара месяцев для того, чтобы все это сделать. Я позвоню вам, как только все будет готово.

Марьяна кивнула:

- Хорошо.

Курт не был уверен, что она слышала хоть что-то из того, что он ей сказал. И с горечью вспомнил, как тщательно Августа проверила всю документацию фирмы на другой же день после похорон.

Жизнь Марьяны, и раньше не блиставшая разнообразием, вовсе замерла. Переполненные сочувствием ее горю, обе мадам проявляли чудеса добросердечия и душевности: мадам Эмма предложила ей уехать отдохнуть и развеяться, а мадам Луиза посоветовала сойтись ближе с Мартином, внимание которого к оставшейся в одиночестве Марьяне не осталось ими незамеченным. Однако Марьяна с ужасом отнеслась к перспективе провести время в полном ничегонеделании, потому что только работа сейчас спасала ее от тоски. Но работы было немного: торговля в магазине шла хорошо, отчетность не накапливалась и было ее немного, квартирка блистала чистотой, а готовить было просто некому, потому что сама Марьяна почти ничего не ела.

Мартин. ну, и что Мартин?.. Он заглянул к ней на кофе, молча посидел, с сочувствием глядя на пробор в ее волосах, поднялся и сказал:

-Марьяна, я тебе сейчас ничего говорить не буду. Ты знаешь, как я к тебе отношусь.

Она только куталась в тонкую шаль, давний подарок друга, и отворачивалась к закатному морю.

Так Мартин и ушел, не дождавшись даже обещания того, что может быть иначе. Марьяна была честной девушкой, и не считала возможным для себя давать невыполнимые обещания и внушать несбыточные надежды.

После двух месяцев такой жизни, раздался звонок Курта Роге, выведший ее из анабиоза.

Она долго не могла взять в толк, чего он от нее хочет, и зачем ей нужно приехать.