Дверь в полнолуние (СИ)

В этот момент в проеме распахнутой двери и возник Талгат. Он занимался в команде огромными КАМАЗами, и Марьяне лично всегда нравился. По своему обыкновению, он был без шапки и в куртке нараспашку, с цветами и большим пакетом в руках.

Он шагнул в прихожую, протянул цветы маме:

-Здравствуй, Лиза. Я за тобой.

Мама беспомощно посмотрела на него, отступила:

-Талгат, ты как тут? Ты же должен быть в Бельгии?

Он пожал плечами:

-На звонки ты не отвечаешь, письма возвращаются, и что я должен был делать?

Мама уселась на чемодан и заплакала.

Выслушав ее, Талгат посмотрел на чемодан:

-Вижу, вену вы собрали. Присядем на дорожку. Я на машине, так что сразу вас и заберу. У меня здесь, в городе, пара дел, так что поживете у моих друзей. Они помогут и с документами, и с визой.

Мама молча опустила голову.

Талгат нахмурился:

-Ну, что еще?

Она решительно подняла к нему лицо:

-Я ведь объясняла уже. Не хочу, чтобы потом ты жалел, что связался со мной. Зачем тебе женщина с проблемами?

Он нахмурился:

-Лиза, я все помню. И про разницу в возрасте, и про ребенка. Ты хоть знаешь, как я прожил эти полгода? Я думал, с ума сойду без тебя…Учти, что одну я тебя здесь не оставлю. - Он неожиданно поднялся, присел около ее колен и тихо спросил: - Ты вспоминала меня, ну хоть чуточку?

Мама подняла на него взгляд:

-Талгат, не надо об этом. я очень жалею, что тогда.

-Если я тебе неприятен, навязываться не стану.

-Конечно нет, но это вовсе не значит.

Он с облегчением вздохнул, поднялся и подмигнул Марьяне:

-Ну-ка, поцустри там, проверь газ и все такое.

Марьяна понятливо кивнула и исчезла.

Через некоторое время, она уже успела заскучать, мама позвала ее:

-Марьяна, иди, мы уже выходим!

Щеки у нее пылали, глаза сияли, и у Марьяны отлегло от сердца.

Талгат, которому удалось в рекордно короткие сроки переубедить маму, наклонился к Марьяне, и шепнул, подхватывая сумки:

-Все будет хорошо!

И правда, их с мамой жизнь с того самого вечера изменилась.

Через два месяца они уже спускались с трапа в небольшом чистеньком городке, и Лиза прижимала к себе счастливую Марьяну и тоже улыбалась, так все вокруг было красиво и чистенько: и игрушечные дома с ярко красными крышами, и веселые зеленые палисадники, и газоны около домов, и полное отсутствие высоких каменных заборов, а все только несерьезные прозрачные решеточки небывалой красоты.

И потекла их совместная жизнь, такая же чистенькая и веселая. Несмотря на опасения Марьяны, что Талгат может пожалеть о чем-то, как предупреждала мать, он не только не жалел, а даже как будто был счастлив, и мама тоже. Она похорошела, и снова наряжалась в замечательные платья, и Марьяне нравилось, что все на нее заглядываются.

Марьяне пришлось поехать учиться в пансион мадам Лесаж, но сама мадам оказалась очень даже ничего. Марьяна не знала языка первое время, и ей было трудно сблизиться с девочками, но потом и это наладилось. Марьяна от природы была застенчива, и с трудом сходилась с людьми. Впрочем, одиночество ей не слишком мешало: она много читала, и в книгах находила то, чего не могла найти в общении с людьми.

Весенним утром, когда Любомир Фаркаш появился в дверях класса вместе с мадам Лесаж, эта добрая, чистая и налаженная жизнь закончилась.

Марьяна была благодарна Любомиру. Ей трудно было бы остаться одной в квартире.

Мадам Лесаж разрешила ей задержаться после похорон дома, и все три дня Любомир провел с ней.

Он же отвез Марьяну в пансион, и поднялся переговорить с хозяйкой.

Уехал, не прощаясь. Мадам Лесаж участливо расспросила Марьяну, кем ей приходится Любомир, и Марьяна растерялась, не зная, как определить статус своих отношений с ним.

Раньше, в прошлой жизни, он часто бывал у них в доме, и Талгат даже подшучивал над мамой:

-Лиза, Любомир влюблен в тебя.

Мама только отмахивалась со смехом.

Марьяне нравился Любомир: он был добрым, учил ее водить машину, и вообще всегда с ней возился. Она с недоверием относилась к словам Талгата: Любомир, несмотря на моложавый вид и белоснежную улыбку, был совсем немолод, наверное, за пятьдесят, и разве можно влюбиться в таком возрасте?! Кроме того, у него была жена, она чем-то все время болела, и часто и подолгу проводила время в санаториях.

Увы, сама Марьяна хорошо знала, что такое влюбленность. Ее сердечко навсегда было отдано здоровенному веснушчатому парню с веселыми голубыми глазами. Это его портрет, в обнимку с ней, двенадцатилетней, украшал стену в ее девичьей комнате.

Она тайно собирала в альбом вырезки из газет с упоминанием гонок, в которых он принимал участие. Увы, Макс Руссель вел довольно активную светскую жизнь, и газеты захлебывались, описывая очередную его подружку с модельной внешностью и таким же громким именем, как у самого Макса. Впрочем, подружки у него надолго не задерживались, и Марьяне на некоторое время становилось легче, но потом выплывала очередная Ева, Тильди или Вероника, и Марьяна снова страдала.

Наступили очередные выходные, и девочки разъехались по домам.

Марьяна приготовилась к тому, чтобы провести выходные в одиночестве.