Дверь в полнолуние

Увы, он ошибался. Теперь Марьяна точно знала, как бывает, когда к физической близости примешивается любовь. Она вошла в такой возраст, когда женщины хорошо отличают плохое от хорошего, и размениваться не хотела.

А причина, по которой она так изменилась, вскоре стала всем ясна.

Через месяц – да, Марьяна точно помнила, что с поездки прошел месяц, – мадам Роше, мать Розы, второй продавщицы, угостила ее дыней. Пока мадам Роше болтала с дочкой, дыня лежала и благоухала на весь торговый зал. Марьяне так нестерпимо захотелось ее съесть, что она тихонько унесла ее к себе, и разрезала, и впилась в сочную дынную мякоть. Уже через полчаса ее тошнило в маленьком офисном туалете, а Роза Роше бегала вокруг нее, сочувственно предлагая вызвать врача.

Мадам Роше, вырастившая пятерых детей, хмыкнула и сказала:

– Детка, а ведь ты беременна.

Марьяна произвела в уме некоторые подсчеты и в душе ее затеплилась безумная надежда.

Поднявшись к себе, она разделась и внимательно рассмотрела себя в зеркале. Конечно, никакого живота не было и в помине, но Марьяна вдруг размечталась, как бы здорово все вышло, если бы только. Дотерпев до перерыва, она купила в аптеке тесты на беременность и через некоторое время с радостным недоверием смотрела на синюю полоску!

Теперь по утрам она с радостной тревогой прислушивалась к себе, хотя никаких изменений не замечала.

По совету мадам Эммы, записалась на прием к знакомому врачу, и, несмотря на то, что услуги стоили достаточно дорого, регулярно посещала его. Беременность переносила хорошо, а нечастые приступы тошноты даже радовали ее, доказывая, что беременность действительно есть, и вовсе не плод ее фантазий.

Сестры радовались вместе с ней, однако, имея некоторый житейский опыт, были озабочены тем, что Марьяна будет растить ребенка одна.

На радостях, она затеяла в квартире ремонт. Необходимые средства взяла в кредит в местном банке, воспользовавшись поручительством своей благодетельницы мадам Эммы.

Сама Марьяна перебралась в бывшую родительскую спальню, а из своей комнаты сделала хорошенькую детскую: с темно-розовыми полосатыми обоями в цветочек, и воздушными шторами, пышными сборками обрамлявшими окно.

– Комната получилась девчачья, – заметила Роза, помогая Марьяне развесить шторы.

Она уверенно ответила:

– А у меня и будет девочка, я точно знаю. Назову ее Лиза.

Обе мадам на новоселье принесли приданое малышу: с удовольствием вспомнив собственную молодость, накупили всяких штучек, о назначении которых Марьяна даже не догадывалась!

Беременность не только не портила ее, а как будто сделала еще красивей. Посетители уже откровенно любовались лицом, сияющими глазами и округлившейся фигурой Марьяны.

Однажды, ближе к вечеру, явился Мартин. Он был немного обижен на Марьяну, и давно не приходил. Марьяна так искренне ему обрадовалась, и сварила кофе, и порезала миндальный кекс, который он обожал. Уселась напротив, внимательно разглядывала его темными глазами.

Он не выдержал:

– И зачем ты это сделала, не скажешь?

Марьяна изумилась:

– Что именно?

Он упрямо наклонил голову:

– Ну, я точно знаю, что у тебя никого нет. Если ты просто хотела ребенка, могла бы сказать.

До Марьяны, наконец, дошло, что он имел в виду, и она засмеялась:

– А ты бы, значит, поспособствовал? – насмешливо спросила она.

Мартин навис над ней:

– Да ты хоть понимаешь, что ребенку нужен отец?!

Марьяна посмотрела ему прямо в лицо и спокойно сказала:

– У него есть отец. Просто так вышло, что сейчас мы не можем быть вместе.

Мартин спросил с недоверием:

– Ты хочешь сказать, что он приедет сюда?

Марьяна грустно усмехнулась:

– Может, и приедет. – Она наклонилась над столом и положила теплую ладонь на его сжатый кулак. – Мартин, не валяй дурака, и мы вполне можем быть друзьями. Поверь, я хорошей друг и вовсе некудышняя любовница.

– Много ты понимаешь в этом, – хмыкнул он.

Но злиться перестал, и приходить стал чаще, к негодованию матери, усматривавшей в этом преступное желание Марьяны пристроить ребенка.

В начале марта Марьяна родила девочку, и назвала ее, как и собиралась, Лизой.

Младшая дочь мадам Роше, убиравшая в магазине и недавно переехавшая в город, с удовольствием согласилась помочь с малышкой и с уборкой квартиры.

Молока у Марьяны было много, и Лиза, наевшись, отваливалась от груди и подолгу спала. Вообще, она оказалась спокойным и веселым ребенком. Нянька Рене ее просто обожала! Уже в два месяца Лиза узнавала всех, улыбалась и агукала, в четыре она начала садиться.

В пять месяцев у нее прорезался, правда, с небольшой температурой и капризами, первый зуб. Обнаружила его мадам Луиза, чем пожилая дама ужасно гордилась. Она принесла малышке в подарок изящную серебряную ложечку.

Склонившись над кроваткой, она трясла Лизину погремушку, извлекая из нее громкие звуки, и неожиданно ахнула:

– Ну надо же, Мари, ты все-таки нашла его! – Проницательная мадам Луиза первая заметила сильное сходство Лизы с парнем в комбинезоне, портрет которого висел в спальне. – Просто одно лицо!