Дверь в преисподнюю

– А, ну понятно, а для начала ознакомиться на местности, – рассмеялся хозяин. И тут же погрустнел: – Только будьте осторожны – поэты у нас нынче не в чести. Ну ладно, укажу вам дорогу, здесь это не так уж далеко. Да и вообще в нашем славном королевстве все не так уж далеко.

x x x

В королевской трапезной завтракали. Правда, не хватало покровительствуемых Александром поэтов, которые вносили некоторое оживление, превращая обычную процедуру приема пищи в некое подобие творческого акта. Впрочем, недоставало и самого короля Александра – теперь его место во главе стола занимал молодой человек самой заурядной внешности, в котором непосвященный вряд ли признал бы Ново-Ютландского принца Виктора. O недавних временах напоминали лишь яркие обои на стенах, да старый слуга, прислуживающий Виктору и его немногочисленным сотрапезникам.

Не привыкший терять время попусту, Виктор расспрашивал сидевшего напротив него князя Длиннорукого:

– Ну, рассказывайте, что произошло за ночь.

Князь с явным неудовольствием поставил на стол кубок с вином, который уже собирался поднести к устам:

– Ничего особенного, Ваше Высочество.

– Ничего особенного? A что за шум я слышал поздно ночью?

– Да сущие пустяки, – нехотя ответил Длиннорукий. – К нам в замок нагрянули какие-то лиходеи, я их велел схватить и бросить в темницу. Но это такая мелочь, которая никак не достойна вашего благосклонного внимания…

– Кто такие? – перебил Виктор.

– По ихним словам, из Царь-Города. Боярин Василий и его прислужник. -Проговорив это, князь осекся под пристально-негодующим взглядом Виктора.

– Не хватало нам еще вконец испортить отношения с Царь-Городом, – зло проговорил он. – Опять вы превышаете свои полномочия. Немедленно выпустить, извиниться и пригласить ко мне, вам понятно?

– Ну, выпустить-то недолго, – протянул Длиннорукий, – да ведь опять начнется то же, что всегда: они попросят приема у короля, а я должен буду им врать, будто Его Величество захворал и поправляет здоровье в Ипатьевской усадьбе. И едва выздоровеет, то вернется во дворец и вас примет.

– A вот этого не надо, – покачал головой Виктор. – Вашим, именно вашим людям было поручено сторожить Его Величество, не выпуская за пределы его покоев, но при этом обращаться с ним, соблюдая всяческое почтение. A вы что же?

– Да не виноват я! – замахал князь короткими толстыми ручками, отчего едва не смахнул на пол тарелку своего соседа, Соловья Петровича. – Это все наемники, напились впьянь и упустили Его Величество.

– Ваши наемники, князь, ваши, – подчеркнул Виктор. – И у вас, и у них достало ума только на то, чтобы сместить с престола моего дядю, а потом ваши господа наемники, извините, просто впали в запой и в мелкое воровство.

– Ну, это не совсем так, – попытался было встрять Длиннорукий, но Виктор его даже не слушал:

– Пьют, воруют и не дают прохода девушкам! A ваши хозяева в Белой Пуще обещали помощь – и ничего!

– Наши, принц, – не остался в долгу Длиннорукий, – наши хозяева. Мы с вами в одной упряжке!

– Знал бы, чем все это обернется, ни за что не стал бы с вами связываться, – проворчал Виктор. – Ну ладно, довольно пустых разговоров. Кажется, я велел вам освободить боярина Василия из-под стражи и препроводить сюда.

– Всех перережу! – неожиданно возопил Петрович. В продолжение завтрака он постоянно подливал себе вина и сейчас уже находился изрядно «на взводе». – Угнетатели трудового народа, зажравшиеся коты, мать вашу!..

Длиннорукий незаметно ткнул его вилкой в бок, и Петрович мгновенно замолк. A дама в черном платье, сидевшая по другую сторону стола рядом с неким невзрачного вида господином, лишь тихо процедила:

– Придурки!

– Петрович, ты слышал приказание Его Высочества? – нарочито громко, чтобы замять выходку своего напарника, произнес Длиннорукий. – Иди и приведи!

Бывший Грозный Атаман с трудом встал из-за стола и, слегка пошатываясь, двинулся к двери. При этом он что-то бормотал о богатеях, пьющих кровь бедного люда. Виктор лишь покачал головой, но ничего не сказал. Князь же Длиннорукий, похоже, был настроен куда более словоохотливо:

– Беда в том, Ваше Высочество, что вы действуете очень уж нерешительно. Вот и Анна Сергеевна то же скажет. – Князь оборотился за поддержкой к даме в темном, но та презрительно молчала, брезгливо ковыряя вилкой в тарелке.

– Ну вот и я говорю, – нимало не смутясь, продолжал Длиннорукий, -вам следовало бы держать вашего почтенного дядюшку где-нибудь в подвале, да впроголодь, тогда бы он никуда не убежал, а быстро подписал указ о собственном отречении.

– По состоянию здоровья, – неожиданно подал голос доселе молчавший сосед Анны Сергеевны.

– Ну я и говорю, – еще более воодушевился князь, – по состоянию здоровья, а господин Каширский как лекарь объяснил бы, по какому именно состоянию, и были бы вы, Ваше Высочество, уже не Вашим Высочеством, а Вашим Величеством…

Виктор хотел было что-то возразить, но лишь с досадой вздохнул -подобного рода споры повторялись изо дня в день, все доводы были многократно высказаны, а словам Виктор предпочитал дела. C делами же все обстояло далеко не лучшим образом.