Дверь в преисподнюю

– «Страж надежный, страж небесный, скрытый под знаком Овна…» -вслух размышляла журналистка. – Овен. А говоря обычным языком – баран, родовой символ баронов Покровских. Нельзя ли предположить, что клад просто спрятан «под бараном»? Но под каким бараном? – Надя глянула в окно на двух каменных баранов по обеим сторонам ныне отсутствующих ворот. – Или на бывшем скотном дворе под бараньим стойлом? A может быть, это какое-то ныне забытое топографическое обозначение, вроде «трактира епископа» или «чертова стула»? Надо бы с кем-то посоветоваться, но с кем? Разумеется, с самим господином Покровским. В конце концов, он тут законный наследник, вот пусть и ищет клад, если захочет".

Конечно же, рассуждая так, Надя немного лукавила – при иных обстоятельствах она бы и сама охотно занялась поиском сокровищ. Подобного рода загадки ее всегда влекли, причем собственно материальные мотивы как правило даже не играли главной роли. Решив поделиться полученными сведениями с хозяином Покровских Ворот, Чаликова думала провести своего рода «тест на бескорыстие» для предполагаемого Ивана-царевича, который пока что и не догадывался о тех видах, которые на него имела его гостья.

x x x

После раннего ужина, прошедшего в несколько чопорной и натянутой обстановке, Чаликова попросила Ивана Покровского о беседе наедине.

– Ну что ж, с превеликим удовольствием. Моя комната вас устроит? -предложил помещик. Надя не возражала, и уже через пять минут они сидели у весело потрескивающего изразцового камина и наблюдали за огоньком, отбрасывающим блики на собранную в комнате старинную мебель. Внимание Чаликовой привлек висящий на противоположной стене в позолоченной раме портрет молодой женщины в бальном платье.

– Это и есть та самая баронесса Наталья Кирилловна, супруга Саввы Лукича, которая бесследно исчезла, – пояснил Иван Покровский. – Некоторые полагают, что я чем-то похож на нее.

Чаликова встала из кресла и с канделябром подошла к портрету.

– Да, есть что-то общее в глазах… и в общем выражении лица, – для вежливости сказала Надя, хотя сама в этом не была очень уверена.

– Да, вот и баронесса фон Ачкасофф то же говорит, – отозвался Покровский. – Видите, как получилось – Наталья Кирилловна исчезла, а портрет остался. Я его нашел в бывшем краеведческом музее, и то он сохранился только потому, что в его авторстве подозревали не то Левицкого, не то Боровиковского… – Помещик подбросил в огонь еще пару поленьев. -Хорошо, что в усадьбе жили председатели колхозов и не дали совсем уж растащить домашнюю утварь. Что-то сохранилось, кое-что я приобрел по дешевке в антиквариате… Погодите немного, и настанет время, когда Покровские Ворота вернут себе блеск былого величия!

«Интересно бы узнать, на какие средства?», подумала Чаликова, а вслух сказала:

– Господин Покровский, прошу вас отнестись с полной серьезностью к тому, о чем я вам хочу поведать.

– Я весь внимание, – Иван Покровский подался вперед в кресле.

Когда Надя пересказала ему свой разговор с участковым Федором Иванычем и показала полученные от него бумаги, хозяин Покровских Ворот сказал:

– Очень любопытно. Я непременно напишу об этом романтическую поэму.

– И только-то? – изумилась Надя – A кто же будет сокровища искать? Или вы не верите, что где-то здесь зарыт клад?

Покровский с минуту помолчал:

– Видите ли, госпожа… Дозволите ли вы называть себя просто Надей?

– Да, конечно, господин Покровский…

– Просто Ваня, – улыбнулся помещик. – То, что вы тут рассказали, для меня настоящая новость. A ведь вы вполне могли мне ничего не говорить, а сами попытаться поискать эти мифические сокровища. Хотя я вполне допускаю, что мои предки действительно что-то запрятали, ведь все они слыли весьма большими оригиналами.

– И вы – достойный их преемник, – вставила журналистка.

– Ну что вы, Надя, – махнул рукой Покровский. – Или вы и впрямь думаете, что мне по душе все эти похороны живых людей и прочее в том же духе? C вами я могу быть откровенным – мне просто приходится все это делать, ведь должен же я поддерживать репутацию баронов Покровских!

– Значит, все это вы вытворяете по указаниям баронессы фон Ачкасофф? – смекнула Надя.

– Ну, не то чтобы по указаниям, – чуть смутился Иван Покровский. -Но, в общем-то, отчасти вы правы. Она все время напоминает, что истинный барон Покровский не вправе жить жизнью обыкновенного смертного и что от него ждут разных эксцентричных выходок. Так что приходится быть на уровне.

– И как вы думаете, Ваня, отчего баронесса так настойчива?

– A, ну так она же историк, исследователь и бытописатель древних аристократических родов. Уж кому, как не ей, лучше знать, какой образ жизни должны вести наследники баронов Покровских.

– A как же насчет клада? – напомнила Чаликова.