Дверь в стене

В июне 1938 года он пересёк государственную границу СССР в Казахстане и вновь очутился в Китае. Там он пристроился к верблюжьему каравану и попылил по извилистым китайским дорогам. Особого дела до него никому не было, так как у китайцев был полон рот японскими хлопотами. Достигнув Юнани, этой "провинции пещер", дядюшка встретился с китайскими и не только товарищами, знакомыми ему по коминтерновским игрищам. Чтобы немного разнообразить существование, в Юнане он взял очередной псевдоним (всего за свою жизнь дядюшка Хо имел более двухсот псевдонимов) и стал называться на китайский манер - Ху Гуан. Официально товарищ Ху занимался тем, что выдавал себя за журналиста. По воспоминаниям знавших его в тот период, всё своё время он проводил читая или стуча на машинке.

В 1940 году к нему в Китай пробрались два ставших в дальнейшем очень известными сподвижника - Фам Ван Донг и Во Нгуен Гиап. Оба, в отличие от Хо (или Ху? запутал меня дядюшка, а каково было на него досье собирать, представляете?) были не чёрной кости, не крестьянского происхождения, а из семей мандаринов, и обоим же не было нужды заниматься самообразованием, они, по индокитайским меркам были образованы весьма неплохо. Гиап, когда он ещё не имел генеральского звания и был не творцом вьетнамских побед в обеих индокитайских войнах, а был дитя, учился в Национальном Лицее в Хюе, этот лицей для одарённых вьетнамских детей был основан Нго Динь Ка, отцом не так, чтобы совсем уж безвестного Нго Динь Дьема. "Как тесен мир." А когда Гиап повзрослел, то, не удовлетворившись преподаванием истории, пошёл он в основанную дядюшкой Хо вьетнамскую Коммунистическую Партию, а когда она была запрещена, ушёл в Китай, а его жена и сестра были решением партии оставлены во Вьетнаме в качестве связных, а потом они провалились, были судимы, после чего сестре Гиапа французы отрубили голову на гильотине, а жена его получила пятнадцать лет тюрьмы, куда её отправили вместе с пятилетней дочерью, через несколько лет за какую-то провинность французы забили её в тюрьме до смерти, а дочка Гиапа так там и сгинула безвестно, так что, как сами понимаете, причин испытывать хоть какие-то сентиментальные чувства по отношению к высокой французской культуре у него не было ни малейших.

Ну и кроме того, становится понятна и его знаменитая безжалостность, нашедшая выражение в известном высказывании Гиапа - "каждую минуту в мире умирают сотни тысяч людей и потому жизнь и смерть уходящих в бой десяти тысяч человек, даже если они твои соотечественники, значат очень мало". Между прочим, книгой, с которой Гиап по его собственному признанию никогда не расставался, были "Семь колонн мудрости" (Seven Pillars of Wisdom) Т.Е. Лоуренса, более известного человечеству как Лоуренс Аравийский. Мир не просто тесен, а тесен так, что не протолкнёшься.

54

Осенью 1940-го года Хо удалось под шумок взять под свой контроль несколько глухих деревушек в прилегающей к китайской границе вьетнамской провинции Сяо Бань. Так у него появился какой никакой, но плацдарм, тут же названный "свободной зоной", у него появилась "база", куда можно было время от времени наведываться из Китая.

Я сознательно, по причине неохватности темы, не затрагиваю "партийную" деятельность дядюшки в те годы, но необходимо держать в голове то обстоятельство, что всё это время партстроительство велось ударными темпами, проводились пленумы, партийные съезды и партконференции, организация росла, крепла, а партийная верхушка оттачивала политическое чутьё, с восточным мастерством плетя интриги. Другими словами, организация у Хо была, была "выкованная в классовых боях партия", проблема была в другом, организация организацией, но к ней нужен был кулак, а его у дядюшки не было, у него не было армии, даже и плохонькой, вьетнамские коммунисты могли заниматься саботажем, но они не могли бороться за власть, как никак шла война, а во время войны разговор короткий, а чтобы он стал подлиннее, нужна опора не на подпольщиков, а на вооружённые силы, а если их нет, то хотя бы на народ, вооружённый не одним передовым учением, но ещё и пулемётами.

"Винтовка рождает власть."

А война, да ещё и мировая, это омут, в мутной воде которого водятся не только черти, и там можно выловить не только рыбку, но при известной сноровке даже и помянутую повыше роженицу винтовку.

И вот дядюшка, перемещаясь туда-обратно через китайско-вьетнамскую границу, предпринял попытку вести собственную игру, или, как образно выразился один из историков - "он начал пытаться использовать американцев против французов, французов против китайцев, китайцев против американцев и даже китайцев против китайцев". При этом предпочтение в этой игре он отдавал американцам, именно в них увидев (и угадав!) силу, которая сможет привести его к власти.