Дверь в темную комнату

– Поужинать вместе. – Я запнулась на секунду, но только потому, что першило в горле, мне невероятно хотелось курить.

– Что было дальше?

– Я пришла, но Борис был уже мертв.

– У подъезда Бориса Завьялова оказалась ваша машина. Почему вы скрылись с места преступления?

Мне нечего было ответить на это.

– Бориса убили из вашего оружия, – продолжил Носов. – Как вы можете это объяснить?

– Не знаю… – Голос совсем сел у меня. Я еле говорила. – Сегодня днем я обнаружила, что мой пистолет пропал.

– То есть до этого он был, а потом – пропал? – уточнил следователь.

– Верно, – сдавленно проговорила я.

– Откуда у вас вообще оружие?

– Я работаю частным телохранителем.

– Но вы говорили, что приехали в Зеленоград отдохнуть. Зачем же вам оружие?

И снова я не нашлась, что ответить.

– Так вы говорите, что пистолет пропал… – повторил Носов.

– Да.

– И что же? Вы обнаружили его у трупа Завьялова? – съязвил Носов.

Я понимала, что это прозвучит дико, но другого ответа у меня не было:

– Да. У трупа.

На несколько минут воцарилась полнейшая тишина. Потом Носов хлопнул ладонями по столу – так, что я невольно вздрогнула, и тяжело поднялся.

– Вот что я вам скажу, милочка, – раздраженным тоном проговорил он. – Не нужно держать меня за идиота! Могли бы придумать что-то и поубедительнее! Посидите здесь и подумайте, возможно, это сделает вас более сговорчивой. – С этими словами он с грохотом отодвинул стул и, гулко топая, вышел из кабинета. Дверь лязгнула, заскрипела задвижка. А я еще долго прислушивалась к удалявшимся шагам товарища Носова, в моих висках молоточками стучали его слова «Могли бы придумать что-то и поубедительнее!». Я со вздохом опустила голову на закованные руки и закрыла глаза. У меня совершенно не осталось сил. В голове метались несвязные мысли: «Кто же меня так подставил?! Какой негодяй украл мое оружие? Что теперь будет? А главное – как… как там Павел»? Мне казалось, что разговор с Борисом прольет свет на эту темную историю с бриллиантами. Но Борис убит. И что-то мне подсказывает: сделал это тот же человек, убивший Романа Самойлова. Мотив? Мотив очевиден – бриллианты наркобарона! Кто-то всеми силами пытается заполучить заветный чемоданчик, но в очередной раз ошибается. Чемодана с бриллиантами не было у Самойлова. Не мог он оказаться и у Завьялова – уж я-то точно это знала! Еще вчера ночью Борис и его команда трясли меня и Громова, пытаясь выбить из нас правду о местонахождении кейса. Что ж… Самойлов убит, Завьялов тоже. Круг сужается. Из хозяев ночного клуба «Мандарин», замешанных в истории с бриллиантами, осталась только Арина. «АРИНА!» – вдруг осенило меня. А если Арина и есть убийца?.. Но как у нее могло оказаться мое оружие? Ничего не понимаю!

Я зажмурилась и не заметила, как провалилась в полубред-полусон. Мне снился Павел, он тянул меня куда-то за руку и, как всегда, ныл: «Жень… А Жень… Че делать-то будем»? Снился мне и Борис – злой, с «гвоздями» в глазах и с рявкающим голосом. Он тоже был в своем привычном амплуа: «Чемодан! Где чемодан?! Живо отвечай, а то пристрелю!» Нашлось в этом кошмарном бреду место и Громову. «Было дело, мне пришлось играть в карты с испанскими мафиози…» – говорил он…

– При чем тут мафиози? – спросила я – и проснулась. Хотя на самом деле я проснулась оттого, что залязгала металлическая щеколда на двери. А уже через секунду на пороге появился суровый мужчина в форме. «Опять допрос?» – подумала я.

– Евгения Максимовна! Вас освобождают под подписку о невыезде, – объявил он.

– Что?! – Я не поверила.

– Вы свободны, – повторил он. – Попрошу вас выйти и получить свои документы и вещи.

Я с трудом встала на онемевшие ноги, прошла вперед. С рук моих сняли наручники, меня повели куда-то по длинному коридору. Я терла затекшие запястья, на которых отпечатались следы браслетов, и с недоумением пялилась на конвоира. Может, это какая-то ошибка? Почему меня освобождают?

Но нет, никакой ошибки не было. Меня привели к будке, из ее окошка выглядывала пожилая тетка с заспанными глазами и кривым от злости лицом.

– Евгения Охотникова. Выдай ей документы и вещи. Вот документы на право освобождения.

Дядька в форме передал меня на поруки местной сторожихе и удалился в глубь одного из многочисленных коридоров. Я проводила его долгим взглядом. Может, все же это ошибка?

– Почему меня освободили? – не найдя никого другого, спросила я у толстой тетки из будки.

– Во народ! – возмутилась она. – Их из тюрьмы выпускают, а они еще и недовольны! Залог за тебя внесли, дуреха! – И она шлепнула передо мной мои вещи: куртку, телефон, паспорт, сумку-клатч. – Проверяй, все ли на месте, и расписывайся, вот здесь.

Не глядя в бланк, я черкнула подпись, сгребла вещи в охапку и отошла от окошка, но уже через секунду вернулась обратно.

– А кто? – пересохшими губами спросила я. – Кто внес за меня залог?

– А я почем знаю? – каркнула на меня мерзкая тетка и захлопнула перед моим носом окошко, давая мне понять, что разговор окончен.