Дверь в зеркало

Антон сначала испугался – неужели его положение настолько плохо, что его нужно «вытаскивать с того света»? А потом усомнился – ну не могли такие последствия приключиться из-за безобидного глотка бульона! Наверняка сами что-нибудь напортачили, а теперь виноватых ищут. Так что пусть не сваливают с больной головы на здоровую.

Когда за шумным профессором закрылась дверь, Антон облегченно вздохнул. Ему хотелось, чтобы его все оставили в покое, и даже Таня не приходила. Устал он от всех. И от истории этой дурацкой, от зеркала, от всех происшествий, с ним связанных, устал он. Ничего не надо, дайте только подремать...

Очнулся он от того, что его знакомая медсестра, Марина, трясла его за плечо.

«Господи, что за больница, – подумал он, с трудом разлепляя глаза, – врачи орут, сестры мешают спать; наверное, что-нибудь из серии “больной, проснитесь, примите снотворное”...»

Но Марина с тревогой в голосе сказала:

– Слава Богу, пришел в себя! Ты больше так не делай, ладно?

– Как? – хриплым голосом спросил Антон. Голос Марины долетал до него, как через слой ваты; уши, что ли, у него заложены?

– Сознание не теряй. Еле откачали... Я у тебя до утра дежурю. И еще...

– Что еще?

– К тебе никого не велено пускать. Профессор запретил.

– В каком смысле никого? – голос у Антона почему-то сел, он попытался откашляться, но не смог. Организм его совершенно не слушался.

– Никого – значит никого, – сурово ответила Марина.

– А мать?

– И ее не пустят.

– И ее?! А Татьяну?

– Я же говорю – никого.

– А в чем дело, Марина? Я что, под арестом?

– Да ну тебя, – улыбнулась Марина. – Если бы ты был под арестом, здесь бы вместо меня милиционер сидел, ясно?

– А зачем тогда тюремный режим? «Никого не пускать»...

– Дурачок, – Марина ласково поправила ему волосы. – Профессор думает, что тебя пытались отравить.

– Что-о?! – Антон попытался приподняться, но Марина положила ему руку на плечо, прижав к подушке.

– Не вставай, иглу собьешь. Я так долго старалась в вену попасть...

– А я что, под капельницей опять? – удивился Антон.

– Ну да. У тебя в крови слишком много лейкоцитов. Резкий скачок. Такое впечатление, что вызвали скачок медикаментозно.

– Ну и что? Может, тут мне не то лекарство дали.

– Нет, – покачала головой Марина, – это исключено.

– Ну, а может, случайно что-нибудь в пище попалось...

– Знаешь, – серьезно сказала Марина, – я в такие случайности не верю. На тебя ведь уже покушались? Травма головы у тебя есть?

– Ну и что? Какая связь между травмой головы и лейкоцитами в крови? – Антону никак не хотелось верить в то, что над ним нависла какая-то угроза.

– Ну что ты кипятишься, – ответила Марина примирительно, – я тут человек маленький, мне что сказали, я то и делаю. Мне сказали – посещения запрещены и никаких передач. А то, что тебя могли отравить, я просто случайно услышала, краем уха. Зря я тебе сказала...

Отвечать Антону не хотелось. Марина проверила, как работает капельница, поправила иглу в вене, положила Антону на предплечье свою прохладную руку, и он сам не заметил, как задремал.

Проснулся он от громогласного приветствия профессора, пришедшего с утренним обходом. Профессор посмотрел пустые ампулы, лежащие на тумбочке, спросил что-то непонятное у Марины, стоящей перед ним навытяжку, сел на край кровати к Антону и внимательно заглянул ему в глаза.

– Ну что? Есть положительная динамика? – спросил он Антона, считая ему пульс.

– Есть, – вяло ответил Антон.

– Ну вот и отлично... Отлично... – рассеянно сказал профессор. Потом снова посмотрел в глаза Антону.

– Ты ведь еще и ртути хватанул не так давно, а?

– Да, – еле слышно подтвердил Антон.

– Так вот скажи спасибо этой ртути, которая из твоего организма еще окончательно не ушла. Если бы не она, был бы ты уже покойником.

– Как это? – не поверил Антон.

– А вот так. Ты ведь следователь у нас? Значит, знаешь, что одни средства могут нейтрализовать действие других. А?

Поднявшись, он еще постоял возле койки Антона, покачиваясь на каблуках, потом сказал в пространство:

– Да-а... Повезло... – и вышел, а свита в белых и зеленых халатах потянулась за ним.

Минут через десять после обхода Марина попрощалась с ним и ушла, ее дежурство кончилось.

Ее сменила пожилая медсестра со скорбно поджатыми губами. Ни говоря Антону ни слова, она сделала все необходимые медицинские манипуляции и уселась рядом с кроватью вязать. Антон было задремал, но через некоторое время она растормошила его и впихнула в рот таблетку, после чего вернулась к своему вязанью.

В принципе, Антона даже устраивало, что его сегодняшний цербер такой неразговорчивый. Что ему с ней обсуждать? Мысли лениво текли в его голове, он как будто плавал в облаках, вспоминая то свой первый выезд на место происшествия, то маму с ее оладьями к завтраку, то безумного Спартака Ивановича, то прежнее свое место работы – суматошную редакцию, то какие-то детские впечатления накатывали на него, сменяя друг друга.