Дверь в зиму

С рыком, скрежетом и подвыванием, волоча за собой облако вонючих газов, стая надвигалась. Крайнее слева чудище повело хоботом и Степан ахнул, уставившись в черное жерло. Сейчас плюнет — и нет моей хаты! Но тут земля под черепахой встала на дыбы, в уши ударил яростный гром. Черепаху подбросило в воздух — коверкая, ломая, разрывая на куски. Две ее товарки плюнули огнем. Вой, свист: плевки пронеслись над хутором и умчались незнамо куда.

Клопы-смердуны злобно застрекотали, извергая рои смертоносных шершней. Степан поплотнее вжался в землю.

Чудища засуетились, расползлись в стороны — и тут уж Степановы ловушки не подвели. Еще одну черепаху подбросило в воздух. Тяжело рухнув обратно, чудо-юдо занялось чадным рыжим пламенем. Из-под панциря полезли наружу, горя и вереща, упыри. Клопа вывернуло наизнанку, другого разорвало в клочья. Уцелевшие стали отступать, стрекоча в бессильной злобе. Следом за ними ковыляли обгорелые упыри.

До Стены добрались немногие. Ухнули во мглу, взбаламутили; сгинули.

Степан поднялся из укрытия, отряхнул штаны и рубаху. На лугу чадили, догорали останки монстров. Они уже начали погружаться в землю, которая сделалась зыбкой навроде трясины. К ночи от дохлой нечисти на лугу не останется и следа.

На сегодня все? Бывало, нечисть перла через Стену по два, три раза на дню. Сколько осталось ловушек? Хватит, если снова сунутся? Степан оглянулся и сдавленно охнул.

Хутору сегодня досталось.

2 Юрась

Юрась опорожнил в туалете пластиковое судно.

Промыл его дезинфицирующим раствором со слабым хвойным ароматом, ополоснул водой из-под крана и вернулся в бокс. Аккуратно, чтобы не отклеились датчики, перевернул набок пациента номер семнадцать. Влажными салфетками протер анус, промежность и ягодицы. Отметил для записи в журнале: «Кожа дряблая, но не пересушенная, здорового цвета. Фурункулы, воспаления, покраснения, опрелости, пролежни — отсутствуют.» Пациент на действия Юрася не реагировал, как и все предыдущие десять лет. Вернее, раньше он не реагировал на действия Юрасевых предшественников.

Про десять лет Юрась знал от Антона Сергеевича, профессора кафедры нейрохирургии и куратора Семнадцатого. По совместительству — руководителя Юрасевой практики.

Юрась хотел на «скорую», а попал в бункер Мозгача, как за глаза звали Антона Сергеевича и студенты, и коллеги по кафедре. О профессорском бункере в институте ходили фантастические слухи. Говорили, что профессор исследует там живого пришельца. Еще говорили, что Мозгач зомбифицирует нерадивых студентов. Когда их наберется шестьсот шестьдесят шесть, профессор выпустит их в мир для наведения порядка. Самые скучные утверждали, что Мозгач разрабатывает для Министерства Обороны психотронное оружие массового поражения…

В итоге все свелось к банальной прозе жизни. Пациент номер семнадцать находился в коме и требовал ухода. Не профессору же за ним судно выносить? А для практиканта — в самый раз. Вот от практикантов Мозгача байки и расползались по институту шустрыми тараканами. Юрась тоже внес свою лепту в «бункерный фольклор». По его версии, Мозгач выращивал супергероев.

«Я? А что я? Мне способности не развивают. Я на подхвате: принеси-подай, включи-выключи. Приберись, штукатурку подмети: телекинезом накрошили…»

Юрась обработал Семнадцатого антипролежневой присыпкой, проверил тонус мышц. Нормальный тонус. Можно сказать, замечательный. Массажер, встроенный в ложе, свое дело делает. Еще и живой массажист через день-два наведывается. Ручищи-лопаты, на плечах футболка трескается; физиономия — чистый помидор. Натуральный мясник! Но массажист, говорят, от бога. Другого профессор к своему любимцу не допустил бы.

Сменив простыню и наволочку, Юрась уложил пациента на спину. Проверил контакты датчиков: шлем с электродами плотно сидел на обритой наголо голове. Сверился с показаниями приборов: все в норме. Сделал записи в журналах — бумажном и электронном, на лабораторном компьютере, который не был подключен к сети: ни к всемирной, ни к локальной. Вещь в себе, так сказать. Компьютер с выходом в интернет тоже имелся — телефон здесь брал сеть через раз.

Юрась стащил медицинские перчатки, бросил в корзину. Вымыл руки, сунул ладони под струю горячего воздуха. Вернувшись, обвел взглядом бункер.

Ложе с изменяемой геометрией и жесткостью от «Vilion Medical». Устаревшее, но все равно крутое. В последних моделях автоматизировано вообще все, вплоть до отвода отходов жизнедеятельности и антисептической обработки, но как его заполучить?

Даже профессор спасовал.

Стойки с контрольной аппаратурой. Россыпи сигнальных огоньков. Письменный стол, компьютеры. Встроенные застекленные шкафы с инструментами и медикаментами. Мультирежимные лампы под потолком: от мягкого «интима» до мощного бестеневого освещения для хирургических операций. Ребристый короб системы принудительной фильтрующей вентиляции. Дверь в санузел. Другая дверь — в крохотную кухоньку с микроволновкой и холодильником. Мозгач сразу предупредил: питаться только в кухне, при плотно закрытой двери. В основном помещении маску не снимать!