Двери

Да, они были там, проклятые, вонючие Хымы! Их и в самом деле было много. Как тогда. Хымы «переговаривались», нечленораздельно взрёвывая и размахивая длинными руками, свисающими ниже колен. Они, по прежнему, были косматыми, грязными и едва одетыми, но теперь Ан заметила ещё одну особенность, которую не видела раньше — некоторые из них стояли на четырёх конечностях! И не просто стояли, а расхаживали весьма уверенно и ловко, как будто им было так удобнее. Правда, так поступали не все. Вот, например — тот, самый здоровенный и самый лохматый, который, похоже, держал речь перед остальными собравшимися вокруг него. Он стоял на двух ногах, сжимая в одной руке топор, а в другой какой-то предмет, который Ан приняла сначала за сумку. Но нет, это была не сумка. Ан узнала этот предмет! Это была отрубленная голова той девушки, которая недавно пропала!

(Значит, она всё-таки попыталась уйти к Хымам, а может её просто перехватили, когда она хотела наловить себе Кры? Нет врядли. Эта дурёха совсем не умела охотиться. Значит всё же решила лечь под Хыма! И вот чем это кончилось.)

Ан пыталась внимательно рассмотреть отрубленную голову, которую Хым держал за волосы, явно гордясь собой. Кожа на голове уже успела высохнуть и съёжиться, глаза запали, а зубы оскалились.

(Её убили достаточно давно, через сон — другой после бегства. Но конечно же она не рассказала, как дойти до своих, не привлекая внимания? А про тайные комнаты? Или рассказала? Да нет же! Хымы не понимают человеческую речь. Или понимают?)

Внезапно Ан всё поняла: Хымы знают и про тайные комнаты племени, и про все ловушки, которыми племя пытается загородиться от врага, и про секретные проходы, и про то, что племя сейчас совершенно беззащитно. Они знали все, и они вновь собирались найти её родных и убить их всех. И теперь это у них могло получиться! Надо было что-то делать. Напасть?! Нет, это верная смерть. Надо думать! И она стала думать. И думала целых пять ударов сердца. А рядом думал и трясся верный, но очень несчастный Фи, который всё уже давно понял. И когда Ан, резким движением порвала на себе одежду, обнажая грудь и взяла копьё на изготовку, он совершенно не удивился, а просто жалобно пискнул и тяжело вздохнул.

Громадный главный Хым был доволен! Очень доволен! Его боялись, его слушались, хоть он прекрасно знал, что половина его племени вообще ничего не понимает. Просто они пойдут за ним туда, куда он захочет и сделают, то что он хочет. А он хочет ещё сладкого мяса тех, кто обитает в этих местах. А местных обитателей он ненавидел давно, хотя сам не знал за что. Но такие сложные мысли были ему не под силу и он их просто выкидывал. Молодая самка, которая пришла отсюда, (И что ей понадобилось в пещерах Хымов?), рассказала всё, хотя он многое не понял, но и того что понял было вполне достаточно! А ещё, она оказалась очень вкусной. Странно, но сперва ему померещилось, что эта худосочная чужая пытается привлечь его, как женщина? Но разве она похожа на женщину? Настоящая женщина должна быть такой, чтобы рук едва хватало обхватить её поперёк. А ещё у настоящей женщины должны быть титьки, свисающие до пояса с которыми так интересно и приятно играть, особенно когда прищемишь и поднимается визг. И запах должен быть не сладкий, как у еды, а кислый, прогорклый, манящий запах пота! А у этой странной чужой на груди росло что-то совсем смешное, как будто она и не самка вовсе, а девчонка — подросток. И когда он прищемил ей титьку, (совсем слегка придавил сосок между пальцев), она стала орать и выдираться так, как будто её едят живьём. За это он её и прибил. Легонько так махнул рукой по затылку, она, обмякла и больше не встала. Вот хилость! Зато на вкус она понравилась! Даже больше понравилась, чем женщины его племени — у тех мясо с каким-то затхлым привкусом, а у этой мясо было сладкое и нежное, как у ребёнка. И он хотел ещё!