Двери

– Ага… заладил… – Семён всё ещё был растерян, но чувствовал, что слёзы опять сковывают горло.

«Как же теперь? Как? Как же рыбка-то вон так, с лимончиком на углях? Косички? Секретики и женский футбол…». – мысли тысячами летали по его голове и недоумение сменялось радостью:

– Сын! У меня сын!

– Конечно сын! Наследник!!! – Надя бережно забрала у Семёна ребёнка и положила в люльку. – Повезу его отдыхать… а вы ждите супругу. Минут через пятнадцать повезут в палату!

– Да. Конечно… Наследник… – папочка снова бросил взгляд на сына. – Дом надо строить. Большой. Чтоб было наследство для наследника…

– Дом надо обязательно!!! – улыбнулась медсестра.

– Обязательно! Не диван же наследовать…

Дверь перестала колыхаться.

Он сел на стул, и чувствовал, что внутри него, бушевала пустота. Горечь потери дочери, и счастье обретения сына.

«Косички…»…

Теперь позарез нужна дочь! Он уже не мог себе представить жизни без девочки. Он настолько прикипел к мысли, что у него есть дочурка, что никак не мог успокоиться.

Обязательно нужна дочь!

«Сын. Надо пересмотреть политику воспитания наследника! Гол буду забивать от души, пусть учится отражать… иначе как он сестрёнку защищать будет? И однозначно никаких поддавков в рыбалке! Сколько поймает, пусть столько и ест! Добытчиком расти нужно. Надо с пелёнок уметь урывать кусок, иначе будет потом сопли-слюни пускать, и ждать от меня подачки» …

Дверь открылась в третий раз. Семён вздрогнул, но увидев на каталке уставшую и улыбающуюся жену, бросился к ней:

– Он такой чудесный!!! Спасибо тебе родная! Он просто восхитительный!

– Да, милый. – она протянула руку, и нежно прикоснулась к нему.

Семён посмотрел на дверь… Она ещё качалась.

***

Лёгкое движение нашей самой первой двери в жизни… Сколько их будет на пути младенцев?

Миллион?

Миллиард …

Вот эта дверь – первая для новорождённого человечка.

Она же ненароком стала последней дверью в жизни Семёна-болвана, сделав из него, в мгновение ока, Семёна-отца. Она не просто исполнила его мечту о сыне, но и дала мечту о дочери…

Просто дверь в роддоме…

Сколько судеб она меняет своим колебанием…

Глава 2. А у меня…

Мне кажется, что зеркальные двери, самые страшные в мире двери. Ведь что может быть страшнее того, когда человек видит только себя. Только себя и ничего вокруг…

Таких дверей в нашем мире тысячи… миллионы… Они везде!!! В салонах красоты, в фешенебельных отелях, входные двери в магазины или просто витрины бутиков… И всё бы ничего, но они присутствуют сотнями в нашем сознании, в сознании миллиардов людей… это самое ужасное!

Хотя нет, есть кое-что ужаснее… и это мысли семилетней девочки, идущей домой со школы.

Коленка Катюши распухла, и начинала с красного цвета, переходить в нежно фиолетовый, боль была настолько нестерпимая, что она не могла наступить на ногу… да и дома ждали мамины упрёки за порванную туфельку, зарёванное лицо и «что ж ты такая невнимательная и под ноги не смотришь».

Однако она все-таки не спеша и прихрамывая дошла до двери своей квартиры и тихонечко её открыв, прошмыгнула в коридор. Сбросив туфельки, Катя начала бесшумное продвижение к своей комнате.

«Лишь бы мама не заметила». – переживала девочка, придерживая одной рукой школьный рюкзак, а другой повреждённое колено.

– Катюша, это ты пришла?

Из кухни появилась мама, держа в одной руке телефон, а в другой кружку с кофе.

– Ты чего крадёшься так тихо? А что с лицом? – мама обеспокоенно подняла опущенный вниз подбородок дочери и ахнула. – Катюша!!! Ты плакала?

И тут сердце девочки не выдержало и все эмоции вырвались наружу, она разревелась, и от боли в колене, и от обиды, и от жалости к самой себе, и от отпустившего её чувства страха, перед мамой по поводу порванной школьной туфли.

– Я упаааа-лаааа!!!

– Ударилась?

– Даааааа. – Катя показала ей на свою правую ногу, где красно-фиолетовый синяк уже определился и твёрдо решил стать тёмно-фиолетовым.

– Ох, как ты так умудрилась? – мама поставила кружку с кофе, отложила телефон и пошла на кухню за аптечкой.

Мало кто может осознать, но в этот момент ребёнок будет говорить правду! Единственное условие, не начать ругать, ведь тогда он крепко-накрепко усвоит самую простейшую истину, за правду ругают.

Мама Екатерины, этого не знала… Поэтому на слова дочери о том, что по улице ехала обалденно красивая машина с шарами и в окно машины выглядывал вот такой пушистый щенок, она отреагировала по самому простому варианту:

– Если ты так любишь глазеть по сторонам, то стоит ли плакать, раз споткнулась и упала? Кто виноват?

– Я. – голос Катюши из радостно-восхищённого, превратился в потухший и тихий.

– Ну и чего тогда? Вот когда была чуть младше тебя, меня толкнул мальчик из соседнего класса, и у меня синяк поболее твоего был.

ХЛОП!

Слышали? Слышали такой противный стук? Это захлопнулась зеркальная дверь, за которой человек не видит чужую боль, он видит только свою… и пусть той боли уже тридцать лет, пусть она была давно и память стёрла максимум информации о ней… зеркальная дверь не даёт забыть всё окончательно… не даёт увидеть чужое.