Двери дома (СИ)

— Скажи, любишь ли ты меня? Хоть немного?

Она не выдерживает его пристального взгляда и опускает взор.

— Зачем ты спрашиваешь, мой принц, ты же и так знаешь ответ, — ее тихий нежный голос гасит уже начавшееся было подниматься раздражение, и уже спокойно он отвечает ей:

— Я же просил тебя, Лаирэ, не называть меня так. Только не ты. — Она удивленно смотрит на него. Только сейчас она понимает, что это не обычный их разговор, что он готовится сказать ей что-то очень важное, и приготавливается слушать. — И все же, я бы хотел услышать твой ответ. Скажи мне, чувствуешь ли ты что-нибудь ко мне?

Тихий голос девушки едва слышен, но все равно он жадно ловит каждое ее слово.

— Что я чувствую, мой принц… ой! Куруфинвэ? Разве я могу чувствовать к тебе что-то, кроме любви? — Замолчала на миг, потом воскликнула взволнованно, —, но ведь ты и так это знаешь!

Его шершавые пальцы касаются ее подбородка и осторожно приподнимают его. Теперь она может видеть его глаза. И в них необычную для него нежность и ласку… Необычную для других, но она к ней уже успела привыкнуть. Кто еще, кроме нее, может похвастаться тем, что видел принца таким? От сладкого предчувствия сердце ее вдруг начинает биться быстрее.

— Лаирэ, — снова упрекает он ее, — я ведь просил тебя.

Девушка сглатывает подступившее к горлу волнение и кладет пальцы ему на запястье, отводя загрубевшую от постоянной работы в мастерской ладонь в сторону. Улыбается немного смелее.

— Я исправлюсь, — послушно и весьма охотно обещает она ему.

— Надеюсь на это. Потому что я уже говорил с твоими родителями и они дали свое согласие.

— Согласие на что?

— На наш брак. Я сказал им, что люблю тебя.

Счастье, вспыхнувшее в этот миг в её глазах, способно было затмить собой свет обоих Древ, и Тельпериона, и Лаурелин, в этом Атаринке был совершенно уверен. Но потом, несколько мгновений спустя, в них мелькнула обида.

— Но почему же ты мне ничего не сказал? — в голосе ее он услышал досаду, которую ей не удалось скрыть, несмотря на все старания. — А если бы я отказалась? — Вздохнула слегка. — Ты настоящий сын Феанаро.

Атаринке положил ладонь ей на талию. На дне его глаз промелькнуло на миг что-то доселе ей не знакомое, неведомое. То, что он тщательно скрывал от нее, боясь напугать. Девушке почудилось, что у нее закружилась голова. Наконец он снова заговорил, улыбаясь дерзко и до невозможности самоуверенно:

— И ты об этом прекрасно знала и не возражала никогда. Но скажи, я могу считать твои слова согласием? У меня ведь уже и кольцо для тебя есть.

Дева смотрит в хитрые глаза. Да, он такой, какой есть, и его уже не переделаешь. Да и надо ли?

И она протягивает ему свою руку. Он надевает на ее палец тонкий серебряный ободок.

Лаириэль внимательно разглядывает свое кольцо.

— Оно прекрасно, — выдыхает она восхищенно. — Какая тонкая работа!

Сразу видно, что он всю душу вложил в этот символ их помолвки…

Куруфинвэ перехватывает ее пальцы и целует их, теперь уже совершенно не сдерживаясь и не таясь. И столько страсти вложено в это простое прикосновение, что у нее краснеют даже кончики ушей.

— А твоим воспитанием я еще займусь, — пытается угрожать она ему, а тот в ответ только смеется.

— Очень рассчитываю на это.

Курво осторожно ворошит поленья в очаге.

Сегодня он вернулся из мастерской пораньше. Он вообще в последнее время старается не задерживаться там, он спешит к жене.

Куруфинвэ находит супругу в маленькой гостиной. Здесь уютно, и она очень полюбила эту комнату в последнее время. Он тихонько подходит сзади и пристраивается за плечом, разглядывая ее работу.

— Что это будет?

Его незаметное появление ничуть не пугает ее, кажется, что она каждую минуту ждет его прихода.

— Просто детские вещички, — он не видит ее лица, но по голосу понимает, что она улыбается. Он приглядывается к вышивке повнимательнее.

— Ты думаешь, что это будет мальчик? — спрашивает её муж.

— Я это чувствую, — отвечает Лаириэль.

Атаринке кладет руки на ее живот, и ощущает сильный толчок под ладонью.

— Какой драчливый. Тебе не больно?

Жена смеется и накрывает его руки своими.

— Конечно, нет, и он не так уж часто начинает шалить. Просто он здоровается с тобой, melin.

Куруфинвэ улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать супругу в висок, но она ловко уворачивается от ласки мужа.

— Нет, только не это, — она поднимается с кресла и поворачивается к нему лицом. В ее глазах прыгают смешинки, когда она видит растерянность на его лице. — Я и так не видела тебя пол дня, не надо оскорблять меня поцелуем в макушку.

И тут же получает просимое.

Турко наполняет два кубка и один передает брату.

Он садится на краешек постели супруги, осторожно берет ее ладонь в свою.

— Как ты себя чувствуешь, родная?

Она сжимает его пальцы и смотрит на него полными любви глазами.

— Удивительно. Это такое необычное чувство — держать на руках маленького тебя. Лучше этого только твои объятия.

Он счастливо улыбается и наклоняется к жене для поцелуя. И слышит женский голос:

— Господин, вот он, возьмите его.