Двери в черную радугу

Дохляк зашел в магазин. Возле стойки кассира валялись банки из-под кока-колы и пакетики с чипсами. На двери, ведущей в подсобку, красовалось кровавое пятно сантиметров десять в диаметре. Самое интересное, что не было подтеков.

Мертвяк закрыл глаза и представил, что будто бы в магазине есть люди, что запах пыли сменился запахом свежих фруктов. Всего лишь на мгновение. Всего лишь…

Дохляку показалось, что вот-вот он вернется в то время, когда не гнил заживо.

Жизнь несправедливая штука, считал он.

Бог не любит людей.

Поправка: не любил.

Дохляк старался не думать о плохом. Его должно было волновать то, какое выбрать жилище.

Упала с прилавка бутылка пива. Упала, но не разбилась — покатилась в сторону Дохляка.

В горле запершило, но он понял, что не мог выпить пива: скорее всего вырвет.

Хотя в прошлой жизни мертвяк не любил алкоголь, отдал бы обе руки, чтобы вновь насладиться вкусом спиртного напитка.

Или энергетика.

Или лимонада.

Или кваса.

Или воды.

Хоть чего-нибудь.

Взгляд вновь зацепился за подсобку.

Раз «архаровцы» больше не гонялись за мной, решил Дохляк, то буду жить в магазине. И к черту, что в двух шагах находится логово этих тварей. Поселюсь назло им. Поселюсь назло себе.

Больная рука заныла. Словно говорила: «архаровцы» убьют тебя.

Наплевать.

Он и так уже мертв.

Наплевать.

В голове гудело, трудно было связывать мысли.

Дохляк нахмурился.

Он хотел, чтобы колокольчик памяти больше не работал.

Хотел, чтобы «архаровцы» вырвали язычок колокольчика.

Мертвяк сел на пол. Грязные разводы на стендах, пятно на двери подсобки сбивали с мысли.

Ворвались воспоминания из прошлой жизни. Жена в коротком голубом платье. Дочь играется в песочнице.

Повторить.

Жена готовит мясные рулеты у плиты. Дочь рисует за столом зайцев.

Просто жена. Просто дочь. Дохляк не помнил имен, но отчетливо видел лица. Второй раз за день ему захотелось плакать.

Всякий раз, когда в голове хаос, Дохляк сжимал кулак до боли. Вместо кулака можно было скулить по-сучьи.

Нестерпимо жить в Городе, думал мертвяк, но выхода из него нет. Иногда себя утешаешь, что вот сейчас соберешь куклы и свалишь из проклятого зомби-муравейника, однако уйти не удастся. Три шага от Города и ты снова в нем.

Дохляк знал. Дохляк пробовал. Поэтому оставалось только смириться и найти новое жилище.

Дохляк нашел его.

Назло «архаровцам». 

Первый

Маленькая змейка боли скользнула по правому плечу. Сергей посмотрел на небо и постарался не обращать внимания на немеющую руку. Звезды казались близкими, но колкими.

Тропов облокотился спиной к вязу.

Было тихо и спокойно.

А ведь еще минуту назад…

Не успел он с Таней добраться до поселка, поэтому решили подождать, пока солнечные лучи не разгонят тьму.

По правую сторону от Тропова сначала зашелестело, а потом зачмокало — это Таня что-то ела.

— Как ты можешь есть после всего, что произошло? — спросил Сергей.

— Ты бы лучше спросил, как я могу есть, когда в двух шагах лежит труп.

Тропов не ответил. Как назло проснулся подленький внутренний голосок и начал пилить его за нерасторопность, глупость, невнимательность, невезение. Мужчина старался не воспринимать его всерьез, но получалось плохо.

Послышалось щелканье и треск сухих веток. Сергей проглотил вязкую слюну и сильнее прижался к вязу. Вот не было уверенности, что зомби в темноте видели плохо.

Воздух из сырого стал затхлым, тяжелым, как гиря. Если бы он и Таня, решил Сергей, пошли в ночь, то они бы шли как в жидком киселе, липком, забивающем дыхание. Может быть, наткнулись на мертвяка…

— Страшно, — призналась девчонка.

— Мне тоже немного.

— Как думаешь, где еще могут быть «горелые»?

— Не знаю. В поселке должны быть. В лесу.

— А в темноте зомби видят? — спросила Таня.

— Не знаю.

— А Бурой конец?

— Не знаю! — вскрикнул Сергей.

И опять замолчали.

Деревья, казалось, увеличивались в размерах. Отвлечешься на секунду от какой-нибудь ели, а потом глянешь на нее — и выше, и чернее стала. И заснуть-то не получалось: вдруг мертвяк вылезет из кустов.

Надо было держать ухо востро.

Запах гнили усилился. Сергей посчитал, что это труп стал пованивать сильнее. Хотя внутренний голос не согласился с ним, начал говорить о новом госте.

Тропов вспомнил о своих нечастых, но очень запоминающихся встречах с зомби. Память услужливо выуживала воспоминания в самых мельчайших подробностях. До случая в лесу Сергей столкнулся с мертвяком на бензоколонке. Он, Анжела и Таня тогда бросили автомобиль и шли пешком в сторону деревни Батино. Шли, надо сказать, через лес и поля, стараясь находиться как можно дальше от дороги, — пугали скорее не зомби, а мародеры. И вот нашли бензоколонку, решили подойти к ней… Зря.

Продавец оказался обращенным.

Но тогда, вспомнил Тропов, у него стрелял револьвер.

Сейчас же он беззащитен, как ягненок.

Сергей потер правое плечо, но оно все равно продолжало неметь. От мысли, что зомби успел-таки цапнуть его, сердце забилось быстрее, а по телу пробежал озноб. Тропов засунул руку под футболку, опасаясь нащупать укус, однако ничего не нашел. Решил, что перепроверит утром.

— Мне страшно. — Голос Тани в темноте звучал часто и высоко.

— Прекрати.