Двери в темное прошлое

— Мне кажется, что эти люди договорились. Надоело жить украдкой — теперь они богаты. Разводы, разделы имущества не устраивают никого из них. Жадность толкает их на идеальное, как им кажется, преступление: она убивает его жену, а он — ее мужа. Валентин Минаевич, зная, что Максим отправился в город, угнал тяжелый самосвал, что труда не составило, потому что сторож в этот момент занимался более важным делом — общался с бутылкой водки. Ключи были в замке тонара… Но это ему повезло, хотя опытный человек заведет любой автомобиль и без ключа.

— Чушь! — скривился Валентин.

— Следствие разберется: я им предоставил все доказательства.

— Какие доказательства? — рассмеялся Лужин. — У вас ничего нет на нас и быть не может.

Он посмотрел на жену:

— Пойдем! Неужели ты веришь все этим бредням?

Лужина не ответила и отвернулась.

— Ты понимаешь, чем это кончится для тебя лично? Развод, потеря работы, потеря имущества, нищета…

— Не слушай его, — не выдержала Люба, — по закону все пополам.

— А мы уже поделили имущество, — ответила Марина. — Мне дом за полмиллиона евро, ему сережки — за полтора миллиона, семейный бизнес и вечная любовь с проституткой.

— Да ты сама!.. — закричала Наташа, вскакивая.

Вдруг Марина отчетливо поняла, что это похоже на фарс. Все начиналось очень серьезно: убийства, расследование, подозрения, похороны, поминки, а заканчивается семейной сценой. И все? Траурный вечер закончился?

Валентин поднялся и сказал своей подруге:

— Иди и собирай свои вещи! Валим отсюда. А я мигом.

Наташа поспешила к выходу.

Сидящие за столом молчали. Потом поднялся Вадим Катков и вздохнул:

— Покину вас. Что-то мне как-то не по себе от всех этих разоблачений. Не прощаюсь, потому что помянуть Леонида Ивановича надо без всяких этих…

Он протянул руку Максиму:

— Крепись, братан. Жизнь, она такая…

Максим пожал его руку. Но заметно было, что он не может успокоиться. Смотрел вслед уходящему Окатышу, потом покрутил головой, сделал попытку приподняться в кресле, но Карсавин приказал ему:

— Сиди! Марине Владимировне именно сейчас нужна твоя помощь и поддержка…

Компьютерный гений сделал удивленное лицо, а писатель обернулся к Лужиной:

— Насколько я понял, у вас есть счет за рубежом?

— В Германии.

— Надо прямо сейчас изменить пароль доступа к нему. А лучше перевести деньги в Россию. Лучше в банк Лени Панютина… То есть в «Ингрию». Это возможно?

Последнее уже обращено было к Гуревичу.

Тот кивнул и добавил:

— Я и сам хотел это предложить, потому что у девушки есть риск остаться на бобах.

— У меня все банковские реквизиты в телефоне, — сказала Марина, удивляясь тому, что в такие моменты люди думают о деньгах. Тем более думают о ее деньгах.

Максим достал из внутреннего кармана пиджака планшетный компьютер, включил его и посмотрел на Лужину:

— Ну!

Он пытался казаться спокойным, но ему это не удавалось. Еще бы: совсем недавно он делился своим счастьем, рассказывал, какая у него кроткая и заботливая жена, как она взвалила на себя все заботы по дому, а теперь выяснилось, что он доверчивый глупец. Как и Лужина, впрочем, — столько лет ничего не замечать. Она и о денежных средствах на своем когда-то открытом в Германии счете ничего не знала, хотя нужно всего-то было нажать несколько кнопок на своем смартфоне.

Когда деньги были уже переведены, Максим вдруг рассмеялся и сказал:

— Вовремя успели. Кто-то уже пытается добраться до твоего немецкого счета. Но теперь там осталось всего пять евро, но и их снять не удастся — пароль-то мы заменили.

Он снова погрустнел. А Иван Андреевич, как будто поняв, что в душе Максима, шепнул ему:

— Никуда не ходи — пусть уезжает. Долгие проводы — лишние слезы. Все равно ничего вернуть нельзя. И я тоже виноват, что не рассказал тебе раньше: ведь знал, кто она.

Но эти слова не придали уверенности молодому человеку.

— Давайте забудем о плохих людях, — провозгласила Люба, — забудем и помянем хорошего парня Ленечку.

Карсавин начал разливать водку, но не выдержала Виолетта:

— Вы что же, отпускаете этих?