Двери во Тьме

Вышли на Советскую, где Федька забежал в маленький и грязный ликеро-водочный, расположившийся в тесном подвале, и вышел оттуда с десятком пачек папирос. Одну вскрыл и сразу начал прямо на ходу перекладывать ее содержимое в свой роскошный портсигар. Потом закурил с явным удовольствием.

– И че дальше делать будем? – спросил он после первой затяжки.

– Дальше? – Я сам задумался, потому что никаких конкретных планов у меня сейчас не было. – Дальше позавтракать – да по домам можно, вздремнуть чуток. И почитать надо, что с Паши снял.

– Хороший план, я что-то вообще выдохся, – сознался он. – Всю ночь на нервах, а сейчас отпустило вроде как. Я бы даже пожрал в буфете в общаге, если честно. И баиньки.

– Да без проблем, завезу.

Когда прошли мимо Крупы, широкой, уже заваленной снегом в середине и с расчищенной проезжей частью, Федька показал на защитного цвета «олл-карри», стоявший в ряду других машин, припаркованных возле центра власти Углегорска:

– Гля, Милославский здесь, не на Ферме.

– Уже в курсе всего, наверное, – предположил я. – Не знаю, как насчет нас только.

– Насчет нас бы не надо… – поморщился Федька.

– На это я бы рассчитывать не стал. А рассчитывал бы на то, что он уже в курсе всего.

– И чего делать будем?

– А ничего не будем, – пожал я плечами. – Мы выполнили гражданский долг – и все, кто нам что может сказать? Случайно раскрыли деятельность преступной организации, так сказать, нас вообще награждать надо.

– Может, и надо, – задумчиво сказал Федька, – но вот как-то нет ощущения, что награждать будут. Вот нет его – и все тут.

Ну я бы так однозначно не рассматривал случившееся – все же поляна для дальнейших наших действий подрасчистилась, но что будет дальше – никак не просчитывается. А это плохо.

Когда сели в «кюбель», поделили пополам деньги, что я вытащил из сумки самоубившегося Паши. Действительно очень, очень немало на каждого пришлось: Паша совсем не бедствовал, хоть и изображал из себя сироту и трудягу на две ставки. Умел образ выдержать, получается. А вот с чего он эти деньги получал, интересно? Откуда доход? Даже злодейства должны кем-то оплачиваться.

– А неслабо, неслабо, – покачал головой Федька, убирая свою долю во внутренний карман дубленого полушубка.

– Вот и я о том же. Ладно, поехали.

Высадив Федьку у общаги и убедившись, что с ним ничего не случилось, я посмотрел на часы. Насти уже дома нет, погода летная, насколько я понимаю. Так что лучше сначала где-то позавтракать. Где? Пока все закрыто – раньше двенадцати ни один кабак не открывается. Хотя нет, вру: бар в гостинице Шалвы работает чуть ли не с восьми утра, насколько я помню, там накормят.

Развернувшись с заносом на скользком укатанном снегу, поехал обратно к центру города. И вправду жрать хочется куда больше, чем спать. Выехал на Советскую, остановился у самого входа в гостиницу. Прямо передо мной стоял «газончик» с кузовом-ящиком, по которому я едва сразу стрельбу не открыл, прямо через лобовое стекло «кюбеля», и лишь тогда успокоился, когда увидел, что кузов кое-как сделан: щели в палец, и никакая тварь там ни за что и никогда не заведется. Просто развозка товара. И действительно – стоило об этом подумать, как из подъезда гостиницы вышел мужик в спецовке, несущий три поставленных друг на друга пустых ящика. Не обращая на меня ни малейшего внимания, он открыл дверцы кузова и забросил ящики внутрь.

Я перевел дух, потом убрал американский карабин под заднее сиденье. Все, нечего с ним в городе мельтешить. Толкнув легкую металлическую дверку, вспомнил, что утеплить машину мне вроде как и не светит уже: сервис-то разгромлен. Или сам сервис останется, что ему накрываться? Разве что владельцев наверняка сменит. Хорошо бы: я от мысли об утеплении своего немецкого автомобильчика пока не отказался.

В баре было пусто – постояльцы уже позавтракали да разошлись по своим делам. Недаром даже стоянка перед гостиницей была практически пустой, хотя к вечеру машины целой вереницей вдоль тротуара выстраиваются. Буфетчица была незнакомая, тоже в теле, но темноволосая, смуглая, что-то южное в крови явно. Ира, я так понимаю, ближе к вечеру на работу выходила. Или не каждый день.

– Яичницу с беконом, белые гренки, клубничное варенье, чай, – сделал я заказ, присаживаясь в самую дальнюю кабинку.

– Сейчас принесу.

Достал карту, взятую с Паши, развернул. Карта подробная, военная, с пометками. Что означают пометки – черт его знает, никакой легенды не видать. Может, в блокноте что есть разве что… Так, где моя «точка входа» в Отстойник? Прямо по дороге поехали, от КПП… Я достал карандаш и повел его острием по коричневой полоске дороги. Вот поворот на город… вот отсюда мы ехали. Даже развалины есть, где я от дождя прятался. Так… и вот отсюда я вышел. Точно. И вот развалины, возле которых мой сарайчик материализовался. И пометка есть. Просто косой крестик красным карандашом, заключенный в кружок. Есть еще такие?