Дверной проем для бабочки

Билли зашагал по улице, ещё не решив толком, куда именно направляется. Кашу в голове следовало процедить и внимательно обследовать остаток. Но дома, в тишине спальни, думать об этом было бы легко, а здесь… Приостановившись на перекрёстке в ожидании зелёного света, он услышал знакомое мяуканье. У ног, подняв крупную голову, стоял Кузейро. Билли никогда особенно не любил животных, но сейчас ему почему-то стало жаль этого удравшего от хозяйки кота. Он почувствовал его почти сообщником и наклонился, чтобы взять Кузейро на руки, но не успел: коротким незаметным движением тот высоко подпрыгнул и мгновенно оказался у Билли на правом плече. Ну вот, подумал Билли со странным удовлетворением, теперь у меня есть свой дрессированный кот. И быстрым шагом двинулся вверх по Бауэри. Кузейро сонно щурил зелёные глаза и при резких движениях острыми когтями пронизывал материю фрака насквозь, до самой кожи. Но Билли не было больно, он даже не замечал этого покалывания, а изо всех сил пытался сосредоточиться. Но, как это часто с ним бывало, нужные мысли убегали, не успев оформиться в слова и образы, а вместо них в голову лезла всякая ерунда. Он подмечал вокруг себя самые незначительные мелочи. Например, старую полусгнившую водосточную трубу на мрачном доме напротив, улыбающуюся солнцу старуху в окне второго этажа, битком набитую сетчатую урну, в которой копался сурового вида грязный и явно бездомный тип. Этот тип тоже заинтересовался Билли, повернул к нему тёмное безволосое лицо, усмехнулся грязным ртом с потёками слюны в уголках губ и демонстративно загородил собой урну. Ну конечно: существо в грязном помятом фраке, с котом на плечах наверняка принадлежало к тому же племени, и ему следовало дать понять, чья здесь территория. Билли вспомнил легендарного парижского мальчика-попрошайку и хотел пожать плечами, но помешал тяжелый Кузейро. Тогда Билли округлил глаза, фыркнул и заторопился дальше, чувствуя, что бездомный нагло смотрит ему вслед.

Когда слева появился небольшой, отделённый от улицы невысокой кованной решёткой, скверик, Билли приостановился и оглядел несколько безмятежных деревьев и нагретую солнцем, тёплую даже на вид скамейку у самого входа. В глубине сквера у облупленной глухой стены, покрытой, как татуировкой, пестрыми граффити, расположилась пожилая дама с подсиненными волосами, опирающаяся на ручку ненужного ей сейчас зонтика. Рядом, на спинке соседней скамейки, как воробьи на жёрдочке, сидели несколько девочек лет тринадцати-четырнадцати. Судя по оживлённым неумело подкрашенным мордашкам, независимым позам и рюкзачкам, сложенным кучей под скамейкой, они прогуливали скучные утренние уроки и были полностью заняты собой и своим взрослым отчаянным поступком. Билли понял, что опять отвлёкся, что этот медленно проплывающий перед ним яркий уличный фильм, озвученный голосами людей и рёвом машин, мешает ему думать о важном — о том, что с ним сегодня произошло. Кроме того, та тяжёлая и напряжённая часть его тела, на которую никак не действовало земное притяжение, похоже, по-прежнему рвалась наружу и ощутимо мешала ходить. Он решительно шагнул в распахнутые воротца сквера, опустился на скамейку, слегка поёрзал, устраиваясь поудобнее, и откинулся на спинку. Кузейро пошевелился и прижался тёплой шерстяной головой к его уху, как будто пытаясь отгородить Билли от внешнего мира и помочь ему сосредоточиться.

Стоило Билли закрыть глаза, как он опять окунулся в свою Вселенную. Ну наконец-то, с облегчением подумал он, преодолевая страх, чувствуя, что из этой-то глубокой темноты и должен явиться Ответ. Вселенная каким-то непостижимым образом свернулась в спираль, которая тут же призывно растянулась, уходя куда-то за край сознания. Но вместо Ответа оттуда, из бесконечного далёка, появилась расплывчатая физиономия, и, когда она приблизилась почти вплотную, он с ужасом узнал неприятное лицо недавно встреченного бездомного. Неужели и здесь его территория, куда Билли вторгается по ошибке и незнанию? Бездомный улыбался слюнявым ртом и что-то беззвучно говорил. Билли с трудом различил слова «свет» и «сосуд». Это было так странно и так жутко, что Билли даже обрадовался, когда почувствовал, что кто-то прикоснулся к его коленям. Он открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнца, но все-таки успел заметить чей-то тёмный силуэт. А за закрытыми веками его ждал все тот же бездомный. Поэтому он снова выглянул наружу из своей непонятной Вселенной. Через секунду, когда глаза привыкли к солнцу, Билли сообразил, что перед ним, чуть склонившись, стоит одна из девочек-школьниц. Ему хотелось бы думать, что она рассматривает пригревшегося на плече кота, но ее взгляд со скачущими от любопытства шариками зрачков был устремлен ниже, значительно ниже!