Двести лет вместе (1795 - 1995). Часть вторая. В советское время

Затем подобные выступления повторялись. Годом позже прославилось в самиздате ещё одно открытое письмо – до тех пор благополучного кинорежиссёра Михаила Калика, но вот исключённого из Союза советских кинематографистов в последствие выраженного им намерения уехать в Израиль. То письмо о верности еврейской культуре Калик неожиданно адресует «К русской интеллигенции». Как будто перебыв в СССР не в слое благополучных, а годами перестрадав в угнетённых низах и годами борясь за свободу, – вот он, уезжая, с высоты своих жертв поучает этих косных русских интеллигентов: «Вам оставаться… Со своим молчанием? Со своим "покорным энтузиазмом"?.. Кто ж тогда ответит за нравственное здоровье нации, страны, общества?» – И, ещё через полгода, открытое же самиздатское письмо советского писателя Григория Свирского. Его довели до крайности тем, что в наказание за выступление в 1968 в Центральном доме литераторов против антисемитизма несколько лет не печатали, и даже его имя не возобновлено в Литературной энциклопедии, – что он с понятной горячностью (но забыв оглянуться на – скольких же, скольких прежде него? и – какого масштаба?) назвал «убийством». «Как буду жить дальше, не знаю», – писал он в заявлении в Союз писателей. (Это – общее для всех 6000 членов СП: они считали, что государство обязано их кормить непременно литературным заработком.) Таковы «причины, которые заставили меня, человека русской культуры, более того, российского писателя и специалиста по русской литературе, ощутить себя евреем и принять необратимое решение уехать вместе с семьёй в Израиль», «хочу стать израильским писателем». (Но такой профессионально-национальный переброс оказался опрометчив: и Свирский, как многие ранние эмигранты, не ожидал, что нелегко будет перестроиться ему к Израилю, пришлось покидать и его.)

Однако во многих голосах пробуждённого еврейского самосознания – удивляли, резали слух и сердце – противорусские чувства и доводы. В этих чувствах, как мы прочли, «зрелой озверелости» – мы ведь тоже, увы, не слышим раскаяния наших еврейских братьев хотя бы за 20-е годы. Ни тени отношения к русским как к страдающему народу. – Впрочем, в предыдущей главе среди «озверелых» прозвучали и голоса иные. И, вспоминая то время уже из Израиля, давали оценки и трезвые: «в "Евреях в СССР" мы слишком много занимались сведением счётов с Россией…» – ущерб даже тому, что «слишком мало – Израилем и нашей жизнью в нём… "программой будущих действий"»[25].

Живым людям, простой бытовой жизни и без оружия, пробить стальной панцирь, обомкнувший СССР вкруговую, виделось задачей совершенно невозможной, безнадёжной. А вот – отчаялись, начали – и пошло! В борьбе за свободу эмиграции в Израиль была проявлена исключительная настойчивость и изобретательность в формах: подачи жалоб в Верховный Совет, демонстрации и голодовки «отказников» (так стали называть себя евреи, получившие отказ в просьбе о выезде); семинары лишённых службы еврейских учёных, «для сохранения квалификации»; созыв в Москве международного симпозиума учёных (конец 1976); наконец, и отказы проходить воинскую службу.

Конечно, успех этой борьбы мог быть достигнут только при сильной международной еврейской поддержке. «Наличие в мире еврейской солидарности было для нас потрясающим и единственно обнадёживающим в той беспросветной ситуации открытием», – вспоминает одна из первых (1971) «отказниц»[26]. – Помощь была сразу же и материальной: «в Москве, в среде отказников, родился особый вид независимости, основанный на мощной экономической поддержке евреев из-за рубежа»[27]. Тем более стали ждать от Запада – столь же мощной общественной, да уже и политической поддержки.

Первое серьёзное испытание её возникло в 1972. Кто-то в советских высших кругах рассудил: что вот уезжает еврейская интеллигенция, получившая в СССР бесплатно высшее образование, а затем и условия для научных степеней, – и теперь с лёгкостью увезут за границу весь этот льготно приобретенный научный багаж, работать на другие страны? А не обложить ли их, таких, особым налогом? почему страна должна бесплатно готовить специалистов для других стран, отметя своих укоренённых жителей, которые могли бы то образование получить, да их не допустили? – И стал готовиться закон о таком налоге. Проект не скрывался, стал широко известен, горячо обсуждался в еврейских кругах, – и воплотился 3.8.1972 в Указе Президиума Верховного Совета СССР «О возмещении гражданами СССР, выезжающими на постоянное место жительства за границу, государственных затрат на обучение». Предписывалось взимать: в зависимости от категории ВУЗа – от 3600 до 9800 простых советских рублей (3600 была в те годы годовая зарплата старшего научного сотрудника без докторской степени).