Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)

Однако они стали пользоваться этим правом шире, чем оно было определено: "еврейские купцы стали записываться в Москве и в Смоленске"119. "Евреи стали водворяться в Москве вскоре по присоединении в 1772 г. белорусского края... В конце 18 в. число евреев в Москве было значительно... Некоторые евреи, записавшись в здешнее купечество, завели крупную торговлю... Другие же евреи занимались продажей заграничных товаров на своих квартирах или постоялых дворах, а также в разнос по домам, что в ту пору было вообще запрещено"120.

И в 1790 "московское купеческое общество составило приговор", что "в Москве появилось из-за границы и из Белоруссии "Жидов число весьма немалое"", иные и прямо записываются в московское купечество и пользуются запрещёнными приёмами торговли, чем наносят ей "весьма чувствительный вред и помешательство", а дешевизна их товаров указывает на то, что они контрабандные, а ещё "евреи обрезают, как известно, монеты; возможно, что они будут то же делать и в Москве". И в ответ на "хитрые их во всём вымыслы" московские купцы требовали удаления еврейских из Москвы. А еврейские купцы в свою очередь представили наверх "жалобу... что их более не принимают в смоленское и московское купечество"121.

Рассмотрением жалоб занялся "Совет государыни". В соответствии с единым российским правилом он нашёл, что евреи не имеют права "записываться в купеческие российские города и порты", а только в Белоруссии122. Что "от допущения евреев в Москву "не усматривается никакой пользы"". И в декабре 1791 был издан высочайший указ "о недозволении евреям записываться в купечество внутренних губерний", а в Москву могут приезжать "лишь на известные сроки по торговым делам"123. Евреи могут пользоваться правами купечества и мещанства только в Белоруссии. Но при том Екатерина добавила помягчение: предоставить евреям право жительства и мещанства ещё и в осваиваемой Новороссии Екатеринославском наместничестве и Таврической области (вскоре это Екатеринославская, Таврическая и Херсонская губернии), - то есть открывала евреям новые обширные области, в которые купцы и мещане из христиан, согласно общему правилу, переселяться из внутренних губерний никак не могли. (В 1796, когда "стало известно, что группы евреев [уже] поселились в... Киевской, Черниговской и Новгород-Северской" губерниях, - в тех губерниях также разрешено было евреям "пользоваться правом купечества и мещанства"124.)

Дореволюционная Еврейская энциклопедия пишет: указом 1791 "было положено начало черты оседлости, хотя и не преднамеренно. При условиях тогдашнего общественно-государственного строя вообще и еврейской жизни в частности, правительство не могло иметь в виду создать для евреев особое стеснительное положение, ввести для них исключительные законы, в смысле ограничения права жительства. По обстоятельствам того времени, этот указ не заключал в себе ничего такого, что ставило бы евреев в этом отношении в менее благоприятное положение сравнительно с христианами... указ 1791 года не внёс какого-либо ограничения в права евреев в отношении жительства, не создавал специально "черты"", и даже "пред евреями были открыты новые области, в которые по общему правилу нельзя было переселяться"; "центр тяжести указа 1791 г. не в том, что то были евреи, а в том, что то были торговые люди; вопрос рассматривался не с точки зрения национальной или религиозной, а лишь с точки зрения полезности"125.

И вот этот указ 1791, для купцов еврейских сравнительно с купцами христианскими даже льготный, с годами и превратился в основание будущей "черты оседлости", легшей мрачной тенью на еврейское существование в России почти до самой революции.

Но в своё время указ 1791 не помешал и тому, что "к концу царствования Екатерины II в Санкт-Петербурге уже образовалась небольшая [еврейская] колония": "известный откупщик Абрам Перетц" и близкие к нему, сколько-то купцов, а "во время разгара религиозной борьбы здесь проживал раввин Авигдор Хаимович и его противник, известный хасидский цадик р. Залман Борухович"126.

А в 1793 и 1795 состоялись 2-й и 3-й разделы Польши - и в состав России вошло уже почти миллионное еврейство Литвы, Подолии и Волыни. И этот вход его в объём России был - нескоро осознанным - крупнейшим историческим событием, много затем повлиявшим и на судьбу России, и на судьбу восточно-европейского еврейства.

Вот оно было собрано "после многовековых странствий под один кров, в одну великую общину"127.

В сильно теперь расширенном крае еврейского проживания поднялись всё те же вопросы. Евреи получили права купечества и мещанства, каких не имели в Польше, получили права равного участия в сословно-городском самоуправлении, - но должны были разделить и ограничения тех сословий: не переселяться в города внутренних губерний России и быть выселенными из деревень?