Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)

Между тем поток еврейского переселения в земледельцы не иссякал, да ещё при неурожаях в Западном крае. Посылались нередко семейства и без необходимого числа мужчин-работников, "кагалы силою гнали на поселение нищих и дряхлых, а обеспеченных и здоровых - удерживали, чтобы иметь возможность исправнее собирать и платить подати и содержать свои общественные заведения". "В предупреждение наплыва массы изнурённых нищих" министерство требовало от западных губернаторов строгого контроля на выпуске, - но с мест, напротив, торопили уходить партии переселенцев, не ожидая сигнала о готовности домов на новых местах, однако и задерживая перевод денег на переселенцев в нужный срок, отчего пропадал порой и целый сельскохозяйственный год. В Екатеринославской губернии не успевали отводить землю для желающих, а 250 семей самовольно зашли в Одессу и остались там48.

Но донесения самых разных инспекторов, из разных мест - и в эти годы сливаются в ту же одноголосицу. "Повинуясь крайности, - [евреи] могли сделаться земледельцами, и даже хорошими, но с первою благоприятною переменою обстоятельств - они всегда бросали плут, жертвовали хозяйством, чтобы вновь обратиться к барышничеству и другим любимым своим занятиям". - "Для еврея "первый труд - промышленность, самая мелкая, изумительная своим ничтожеством, но доставляющая большие выгоды... Состояние духа, по природе промышленного, не находящего удовлетворения в спокойной жизни земледельца"", "не составляло истинного их желания заниматься хлебопашеством; их "манило туда: сначала изобилие края, незначительность еврейского народонаселения, близость границ, торговля и выгодная промышленность, а потом - льготы от податей, и главное от рекрутской повинности". Они думали, что обязаны будут только обзавестись домами", а землю надеялись "отдавать в наём за значительную прибыль; сами же, по-прежнему, будут заниматься промышленностью и торговлею". (Наивно говорили всё это ревизору.) И "с совершенным отвращением принимались за хлебопашество". К тому же и "самые правила религии... были "невыгодны для евреев-земледельцев"", заставляли бездействовать подолгу, например, в весенний посев - долгая Пасха, в сентябре кущи 14 дней сряду, когда нужны "самые усиленные полевые работы - приготовление полей и посевы", хотя "по отзывам образованных евреев, заслуживающих всякого доверия, Писание строго требует празднования только первых и последних двух дней". К тому же духовные лица в еврейских поселениях (в них бывало и по два молитвенных дома - один для ортодоксов, "митнагдов", другой для хасидов), "поддерживали своих единоверцев в мысли, что они, как народ избранный, - не предназначены судьбой на тяжкий труд земледельца, ибо это горький удел гоя". "Поздно вставали, употребляли час на утреннюю молитву и выходили на работу, когда солнце было высоко уже на небе", потом шабаш с вечера пятницы до утра в воскресение49.

Да и с еврейской точки зрения И. Г. Оршанский заключает по сути то же, что и инспекторы: "Арендное хозяйство с наёмным рабочим трудом... находит более сочувствия у евреев, чем трудный во всех отношениях переход от барышничества к труду хлебопашца... Заметно постоянно увеличивающееся стремление евреев к занятию сельскими промыслами, преимущественно в форме арендования земель и обработки их наёмными рабочими". В Новороссии неудачи от еврейского земледелия - от "непривычки евреев к тяжёлому физическому труду и выгодности городских промыслов на Юге". И выделяет, как в одном поселении евреи "выстроили своими руками синагогу", в других - "своими руками" занимались огородничеством50.