Двести лет вместе. Часть первая

Ход сознания российского еврейства во второй половине XIX в. В. Е. Жаботинский в 10-е годы следующего века описывал, в своей упругой эмоциональной манере, так. Сперва еврейская масса выставляла против просвещения «фанатический предрассудок преувеличенной самобытности». Но время шло – и «насколько евреи прежде боялись гуманитарного просвещения, настолько они теперь жаждут его… и по распространённости этой жажды знания… мы, российские евреи, может быть, являемся первой народностью в мире». Однако «добежав до цели, мы с разбегу пронеслись дальше. Цель была – создать еврея, который, оставаясь евреем, мог бы жить общечеловеческой жизнью», но вот «мы теперь… сплошь забыли… что надо оставаться евреями», «перестали дорожить своей еврейской сущностью и начали тяготиться ею». И он призывает: «выжить дух самопрезрения и возродить дух самосознания… Мы жалуемся на то, что нас презирают, а сами себя почти презираем»[855].

Описание это охватывает главный ход ассимиляционного движения, однако не все стороны картины. Как мы уже видели (гл. 4), публицист и беллетрист Перец Смоленскин ещё в конце 60-х годов XIX в. выразил резко отрицательное отношение к ассимиляционному движению еврейской интеллигенции, сперва наблюдённому им в Одессе, затем нагляженному в Германии. И он тогда объявил войну сразу: как против «святош и ханжей, которые стремятся искоренить всякое знание из дома Якова», так и против «просвещённых ханжей, которые сладостными речами стараются отдалить сынов Израиля от наследия отцов». Нет! надо не стыдиться своего происхождения, надо дорожить своим языком и своим национальным достоинством, а национальная культура может сохраниться только с помощью древнееврейского языка. Это тем более важно, что «еврейство, лишённое своей территории», является особым видом: «духовной нацией»[856]. Евреи – именно нация, а не религиозная конгрегация. Смоленскин выдвинул доктрину «еврейского прогрессивного национализма»[857].

Однако все 70-е годы голос Смоленскина оставался довольно одинок. Правда, в конце 70-х освобождение балканских славян – не осталось без влияния на национальное пробуждение и российских евреев. А после погромов 1881-82 – рухнули идеалы Гаскалы, и «вера, что цивилизация уничтожит средневековые гонения против евреев, и что путём просвещения евреям удастся сблизиться с народностями Европы, была значительно поколеблена»[858]. (Опыт погромов на юге Украины был расширительно перенесен на весь европейский опыт евреев?) Среди российских евреев «народился тип „кающихся“ интеллигентов, стремившихся вернуться к традиционному еврейству»[859].

Тут-то влиятельный публицист и врач Лев Пинскер, уже 60-летний, выступил с тем энергичным призывом к русскому и немецкому еврейству – «Автоэмансипация». Пинскер писал, что вера в эмансипацию рухнула и надо погасить в себе отблески веры в братство народов. Ныне «евреи не составляют живой нации; они всюду чужие, и этим… объясняется тот гнёт и то презрение, которые они встречают со стороны окружающих народов». Еврейский народ – «как призрак мертвеца, бродящего среди живых». «Надо быть слепым, чтобы не видеть, что евреи – «избранный народ» для всеобщей ненависти». Евреи не могут «ассимилироваться ни с одной нацией, вследствие чего ни одной нацией не мо[гу]т быть терпим[ы]». «Стараясь слиться с другими народами, они до известной степени легкомысленно пожертвовали своей национальностью», но «нигде не добились того, чтобы сограждане признали их равными себе коренными жителями». Судьбы еврейства не должны зависеть от милости других народов. А практический выход: создание «народа на собственной территории». Итак, надо: приобрести и заселить евреями какую-либо подходящую территорию, «безразлично, в какой части света»[860].

Да ведь и создание Альянса (Всемирного Еврейского Союза) в 1860 уже было первым знаком отворота евреев от ставки исключительно на ассимиляцию.

А среди российских евреев уже и существовало, ещё не в сильной степени, движение палестинофильства – стремление вернуться в Палестину. (Да ведь это и было бы воплощение молитвенного приветствия «На будущий год в Иерусалиме».) И оно заметно усилилось после 1881-82. «Стремиться к колонизации Палестины… чтобы в течение одного века евреи могли почти окончательно оставить негостеприимную Европу». Прежние лозунги просвещенцев бороться «с ортодоксией, хасидизмом и религиозными предрассудками сменил призыв к примирению и объединению всех слоев еврейства для осуществления идеалов» Палестины, «за возврат к старому еврейству». «Во многих городах России возникли кружки „Друзей Сиона“ – Ховевей Цион[861].

Так – одна мысль прилагалась к другой и поправляла её. Переселяться – да, но не куда-нибудь, а в Палестину.