Двести лет вместе. Часть первая

Разбирая конкретности еврейского неравноправия в России, черты оседлости и процентной нормы, – никак не надо упускать» из виду эту общую картину. Хотя и при растущем значении еврейства американского – еврейство России к началу XX в. составляло около половины еврейского населения всего земного шара[1045], – и это был важнейший факт мировой истории еврейства. Опять-таки оглядываясь через ров революции, И. М. Бикерман писал в 1924: «В царской России жило больше половины еврейского народа… Естественно поэтому, что еврейская история ближайших к нам поколений была по преимуществу историей русского еврейства». И хотя в XIX в. «западные евреи были богаче, влиятельнее, стояли впереди нас по культурному уровню, но жизненная сила еврейства была в России. И эта сила росла и крепла вместе с расцветом русской Империи… Только с присоединением областей, населённых евреями, к России… началось возрождение. Еврейское население быстро увеличивалось в числе, так что могло даже выселить многолюднейшую колонию за океан; в руках евреев накоплялись капиталы, вырос значительный средний слой, поднимался всё больше материальный уровень и широких низов; рядом усилий русское еврейство… всё больше преодолевало вынесенную из Польши грязь, физическую и духовную; всё больше распространялась в среде еврейства европейская образованность… и так далеко мы ушли в этом направлении, столько духовных сил накопили, что могли позволить себе роскошь иметь литературу на трёх языках…» Вся образованность и всё богатство пришли к восточноевропейским евреям – в России. И русское еврейство проявилось «по своей численности и по свежести таившихся в нём сил становым хребтом всего еврейского народа»[1046].

С этой общей картиной, даваемой автором-свидетелем той жизни, соглашается в 1989 и наш современник: «Общественная жизнь русского еврейства на рубеже веков достигла зрелости и размаха, каким могли бы позавидовать многие малые народы Европы»[1047].

Уж в чём не обвинишь «тюрьму народов» – это в денационализации ни евреев, ни других народов.

Некоторые еврейские авторы, правда, сетуют, что в 80-е годы «в представительстве еврейских интересов столичные интеллигенты-евреи не принимали почти никакого участия», а вёл борьбу за еврейские интересы барон Гинцбург и другие богатые евреи со связями[1048]. – «В Петербурге евреи[а их было там к 1900 г. 30-40 тысяч] жили разрозненно, а еврейская интеллигенция в своём большинстве была тогда очень далека от общееврейских нужд и интересов»[1049]. – Но и тогда же «святой дух обновления… витал над чертой еврейской оседлости и будил в юных поколениях силы, которые дремали в еврейском народе целые века… Это была настоящая духовная революция», у еврейских девушек «стремление к образованию… носило буквально религиозный характер». А уже и в Петербурге «очень много еврейских студентов и студенток училось в… высших учебных заведениях». К началу XX века «значительная часть еврейской интеллигенции… почувствовала, что она… обязана вернуться к своему народу»[1050].

При этом духовном расцвете российского еврейства к концу XIX в. в нём нарождались очень разные течения, совсем друг с другом не совпадающие, и даже противоположные. Некоторым из них предстояло в чём-то определить и судьбы всего земного XX века.

Евреи России в те годы видели перед собой по крайней мере шесть – но почти взаимоисключающих – путей:

– сохранение себя в религиозном еврействе и отчуждении, как это было веками (но это становилось совсем непопулярно);

– ассимиляция;

– борьба за культурно-национальную автономию, активное существование еврейства в России как отдельного элемента;

– эмиграция;

– уход в сионизм;

– уход в революцию.

Но представители разных течении часто сливались в просвещении еврейской массы на трёх языках (иврите, идише и русском) – и разных видах практической взаимопомощи (в духе «теории малых дел», популярной в России в 80-е годы).

Взаимопомощь приняла форму нескольких еврейских организаций, иные из которых и после революции продолжили свою деятельность за рубежом.

Продолжало существовать созданное ещё в 1863 ОПЕ – Общество распространения просвещения среди евреев России. С середины 90-х годов оно открывало и собственные школы, с преподаванием, кроме русского, на иврите, собирало и всероссийские совещания по еврейскому народному образованию[1051].

С 1891 работала Еврейская Историко-Этнографическая комиссия (с 1908: Еврейское Историко-Этнографическое общество). Она координировала всё изучение еврейской истории в России и собирание архивов[1052].