Двести тысяч золотом

На мостовой вновь зарокотал мотор: сейчас бандиты подадут машину еще ближе к подворотне и зажмут его, как в мышеловке. Затравленно озираясь, Саша заметил в стене рядом с воротами дверь: маленькую, узкую, с облупившейся коричневой краской. Ударив в нее плечом, он даже застонал от бессилия — и здесь неудача!

С отчаянием обреченного Руднев налег на доски двери, чувствуя, как от нечеловеческого усилия яростно вспыхивает боль в мышцах спины и веревками вздуваются жилы на лбу. Чихая мотором, автомобиль уже разворачивался. Сейчас он въедет в подворотню и прижмет его бампером к воротам — неотвратимо, медленно, словно наслаждаясь агонией загнанной жертвы.

Что-то сухо треснуло, и дверь неожиданно распахнулась. Не удержавшись на ногах, Руднев упал в темноту, пахнущую мышами, пылью, но зато дающую шанс на спасение. Моментально вскочив, он захлопнул за собой дверь и начал баррикадировать ее. Под руки попадались метелки, ящики, старые ведра. Скорее, скорее! Пошарил в темноте в поисках чего-нибудь более тяжелого, что хоть как-то поможет задержать врагов, и вдруг ощутил пустоту. Что там, в глубине тесной каморки?

Как слепой выставив перед собой ладони, он шагнул вперед. На хлипкую преграду уже сыпались частые удары. Долго ли выдержит дверь? И что делать, когда она рухнет: встретить врагов выстрелами в упор и получить свое? Третьего запасного барабана у него нет.

Нога ощутила ступеньку, вторую, и ладони уперлись в новую дверь. Вот и все! Как говорят итальянцы, финита ля коммэдиа… А ведь когда-то, еще дома, в России, одна старуха гадалка предсказала ему долгую, полную невероятных приключений жизнь, огромное богатство и счастье в любви. Стоит ли верить гадалкам, если они всем и каждому обещают одно и то же?

Скользнув вниз по доскам, его рука наткнулась на изогнутую металлическую ручку. Легкий нажим… Дверь протяжно скрипнула и чуть приоткрылась, впустив в затхлый коридорчик лучи яркого света. Саша, не помня себя от радости, рванул дверь, захлопнул ее за собой, накинул ржавый металлический крючок и лишь потом огляделся. Тесный дворик. В огороженном частой сеткой вольере важно расхаживает большой черный петух с кроваво-красным гребнем. Кусты незнакомых цветов источают дурманящий аромат. Между ними — аккуратно выложенные бордовым кирпичом дорожки. По ту сторону высокого забора — раскидистое дерево.

Времени на раздумья не оставалось, и Руднев побежал по дорожке к забору. Подпрыгнул, подтянулся, перемахнул на другую сторону и очутился в соседнем дворе. Сидевшая на низкой скамеечке старуха от испуга упала и начала истошно орать, а Саша заметался в поисках выхода, натыкаясь на пустые рассохшиеся кадки. Отшвырнул кинувшуюся под ноги маленькую злую собачонку с приплюснутой мордой.

Дальнейшее слилось в сплошные прыжки, бег и крики. Он перелезал через заборы, нырял в низенькие калитки, путался в развешанном на веревках белье, слышал за спиной сердитые возгласы и вертелся юлой, пока не выскочил через тоннель очередной подворотни на оживленную улицу.

Здесь Руднев с удивлением обнаружил, что находится буквально в двух шагах от набережной и весьма далеко от ресторана «Нефритовая беседка»…

Очнувшись в очередной раз от забытья, Жао ожидал увидеть пожилого незнакомца в темном халате, но за решеткой из бамбуковых прутьев никого не было. Тихо, словно комнату обложили толстым слоем ваты. Что сейчас на воле: ночь, день? Сколько времени он провел здесь: сутки, неделю, месяц? Все смешалось.

Приглядевшись, бывший полицейский заметил на полу по другую сторону решетки три плошки. Ухватившись за бамбуковые прутья, он подтянулся, просунул руку и попытался достать их. Не тут-то было! Оказывается, его тюремщики весьма изобретательны на разные мерзости: он почти касался посудин кончиками пальцев, не хватало самой малости, чтобы взяться за их край. Ноздри дразнил запах риса, вызывая голодные спазмы давно не получавшего пищи желудка. Рот наполняла тягучая слюна, голова кружилась от неудержимого желания есть, но…

Изрядно помучившись, но так и не добившись успеха, Жао лег ничком на цементный пол и заскрипел зубами от злости — настолько худо ему еще никогда не было. И тут его осенила гениальная мысль: газета! Темный халат оставил газету! Если свернуть ее трубочкой и взять в руку, то наверняка удастся дотянуться до плошек и подвинуть их к решетке.

Вскоре узник с жадностью поглощал отварной рис и рыбу и, постанывая от наслаждения, запивал их слегка разбавленным водой вином. Есть пришлось без палочек, — руками, но какое это имеет значение. Пир богов! Неужели тюремщики сменили гнев на милость или просто не желают, чтобы он раньше времени совершенно обессилел? Как бы то ни было, кровь быстрей побежала по жилам и наконец-то исчез противный туман в голове, вызывавший сонливость. Интересно, кто придет за пустыми мисками? Может быть, с ним удастся поговорить? С пожилым истуканом в черном халате не очень-то поболтаешь и уж конечно не выжмешь из него никаких сведений… Выяснить бы, где находится эта тюрьма и что собираются сотворить с пленником…