Двести веков сомнений

Режим два означал регистрацию деятельности объекта наблюдения во всех диапазонах, доступных человеческому восприятию, с соблюдением режима невидимости. Стоило это очень дорого, отнимало ресурсы множества агентов и Д. придётся оплачивать всё это из своего кармана, если начальство сочтёт идею неудачной.

А вообще-то стоило огорчаться. Андариалл вышла из дому. Вышла открыто, безо всяких попыток скрыться, применить магию, уйти от наблюдения. Впрочем, она же никогда не пользуется магией.

А раз она вышла открыто, то и вероятные недруги Бюро также ведут наблюдение. Оттого-то режим два — возможно, что, наблюдая за Андариалл, попутно обнаружат кого-то ещё.

Мои планы пока не нарушаются, подумал Д. и засунул смертоносный «подарок» во внутренний карман. Через полчаса — совещание с местным координатором. Поищем «подарок» у него — вдруг он об этом ничего не знает.

Двое неизвестных, очевидно, также были заинтересованы в слежке за Андариалл. Оба не скрывали своих намерений.

Клеммен

— И всё-таки положи это на место, — приказал радужный человек после того, как отсмеялся. И сделал шаг в сторону неподвижно замершего Клеммена.

Тот усмехнулся и, сделав несколько быстрых шагов, оказался у обрыва. Свистнул раскручиваемый на цепочке треугольник и тенью устремился куда-то вниз.

Оглянувшись, Клеммен заметил, как рассыпается пылью череп, из-под которого он вытащил талисман.

И понял, что совершенно напрасно не следил за своей спиной. Ничто не мешало его новому знакомому приблизиться и, легонько толкнув, отправить в последний полёт.

Однако радужный человек стоял на том же месте и… довольно улыбался.

— А у тебя есть характер, — заключил он, тихонько хлопнув в ладоши. — Я-то думал, что с тобой будет просто. Ну что же, тогда поиграем. Давненько я так не развлекался.

Выражение его глаз навело Клеммена на не очень весёлые мысли о сущности этих развлечений. Треугольник на шее нагрелся и потяжелел.

Радужный человек (про себя Клеммен решил именовать его Радугой) продолжал всматриваться в глаза собеседника.

— Счастливо оставаться, — пожелал Клеммен и оглянулся. Если следовать выбранному прежде расположению сторон света, идти следует на юг. Во-о-он там что-то виднеется… не то лес, не то что-то подобное. Облака в небе… если из них течёт настоящая вода, он спасён.

— Странник, — послышалось из-за спины. — Хочешь, помогу тебе вернуться?

Клеммен замер, не сделав следующего шага, и медленно повернул голову. В постоянно меняющих цвет зрачках Радуги (которые имели, как он неожиданно заметил, форму обращённого рогами вверх полумесяца) читалось сочувствие.

Ответ дался не сразу.

Клеммен долго смотрел в глаза, пытаясь увидеть там насмешку или следы безумия — и не находил. Медленно покачал головой, отвернулся и продолжил свой путь.

Позади него Радуга раз за разом бросал извлечённую из кармана монетку. Всякий раз она опускалась стороной, на которой был рельефный портрет давным-давно забытого царя, правившего неведомо где.

— Он должен остаться здесь, — объявил Радуга. — Повинуйся! Он останется здесь во что бы то ни стало!

Но монета упрямо продолжала опускаться гербом вверх.

Из кармана Радуга извлёк вторую монету и приложил их одна к другой. Гербом к гербу.

Монеты слились.

Получилась новая монета. С обеих сторон её была одна и та же надпись на одному Радуге известном языке.

— Кто сказал, что мне нельзя жульничать? — спросил он и, щелчком отправив монету вверх, подставил вытянутую ладонь.

Монета не спешила опускаться в неё.

Подняв голову, Радуга увидел, как та лениво вращается вокруг своей оси, зависнув в высшей точке полёта.

— И всё равно он останется здесь, — улыбнулся он, сузив зрачки-полумесяцы до точек. Рассмеялся и, бросив прощальный взгляд на удаляющегося Клеммена, побрёл вдоль линии обрыва на восток. Кто-то должен прийти оттуда, ещё кто-то. Он чуял это.

Когда Радуга исчез вдалеке, монета, словно вспомнив о законах природы, упала.

На ребро.

Разломилась надвое, и обе получившиеся половинки легли гербом вверх.

Андариалл

Двое суток без воды и пищи — испытание, выдержать которое дано не каждому. Добавьте необходимость постоянно забывать об окружающем тебя мире… и о сне, который требует, чтобы ты позволила измученному телу вернуть силы. Первый шаг сделан. Он достиг точки, где предстояло сделать первый выбор. И сделал его.

Теперь — уйти от всех тех, с кем он связан. Сквозь постоянно висящую поверх окружающего мира дымку Андариалл ощущала пристальное внимание. Непонятно, дружелюбное или враждебное. Вряд ли все, кто сбился с ног, пытаясь заставить её ответить, куда подевался…

Впрочем, нет. Имя его нельзя произносить и мысленно.

Куда она идёт?

Ответить на этот вопрос было трудно. Куда-то. Следящих за ней агентов она почувствовала немедленно. Оставаться в доме опасно: в следующий раз визитёры могут оказаться настойчивее, и тогда угаснет слабая искорка, которая позволяет ей ощущать, всё ли в порядке с ним в…