Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая

– Что значит «туда-сюда»? – богиня молчала. – Мора?

– Пойду, пожалуй, письмо доставлю!

Поиграв бровями, негодница растворилась в воздухе.

– Мора!!!

Но негодницы и след простыл. И как теперь, спрашивается, оправдываться перед Адрианом? Впрочем, он и так дел натворил, пусть решает проблему.

Отправить письмо Кристиану казалось хорошей идеей, пока я его писала. «Срочно нужна помощь! Сегодня вечером, в моем поместье в Айроне. Вопрос жизни и смерти!!!!!» Нет, кажется, восклицательных знаков я поставила на десяток больше, но не суть. Друзьям (да и врагам тоже) морды не квасят, когда девушка безразлична. Да и вообще, джентльмен девицу в беде не бросит, сколь бы странной ни была ее просьба. Явится, куда денется. Объясню ситуацию, попрошу помощи, так сказать, по-дружески. Прочитает, придет, спросит, что случилось, а я ему такая…

Вот здесь вышла заминка и идея с письмом свою привлекательность уже потеряла. Что ему сказать? Кристиан, родненький, не затруднит ли тебя, скажем так, по-быстренькому меня развести разок-другой, пока Адриан в другую сторону смотрит?

Не удивительно, что весь день я провела в терзаниях, вздрагивая каждый раз, когда что-то в больнице сверкало (а сверкало сегодня часто – шла настройка магического оборудования, ведь на завтра планировалась первая сложнейшая операция на открытом сердце, где я всего лишь ассистент). Мне все казалось, что из очередной вспышки мне навстречу шагнет Кристиан и начнет спасать. Ну, или не начнет, он же не догадывается, какого рода мне помощь требуется.

Или догадывается?

От этой мысли я едва не уронила колбы, которые несла в лабораторию. Что, если он обо всем догадался и явится в одном полотенце на бедрах? Хотя, если подумать, оно было бы даже к лучшему. Так уговаривать не придется, краснеть.

Я едва не сошла с ума от переживаний. Егора, который по привычке вывел меня в свет и кормил не помню чем, даже не слушала. Главное, научилась кивать, выражая заинтересованность, а отвечать вовсе не требуется. От вечерней встречи отговорилась женским недомоганием и ушла из больницы пораньше, тем более что оставались сугубо косметические штрихи, которые работники завершат и без меня.

Домашние сразу поняли, что что-то неладно. На вопросы я отвечала рассеянно и, по растерянным лицам «-ит» поняла, что отвечала что-то не то. Приняла ванну, намазалась кремами, надушилась духами, поняла, что переборщила (Кристиан упадет от одного только благоухания) и снова приняла ванну. Легкий ужин, вино, фрукты, камин попросила зажечь, надела шелковый халат поверх шифоновой сорочки, но…

Графа не было!

Не было, что б его!

Позвала Мору, та уверяла, что бросила письмо в стопку на его рабочем столе, но, судя по величине той стопки, граф не особо часто туда заглядывает.

Надежды таяли с каждым мгновением. Одно обнадеживало – граф Айрон, в отличие от Егора, перестал душить своим вниманием. После того, как поставил мне штамп в паспорте (ну, то есть, метку на всей мне), он успокоился, полагая, что магия сделает свое дело. Только не сделает. Когда Адриана поблизости нет, меня к нему и не тянет. Но, стоит его сиятельству появиться, то да, что-то предательски потягивает внизу живота.

Драконий пересвет, к слову, я выкинула. Нещадно. Зверски. Открыла окно и… Да нет, конечно. Велела поставить в саду, с глаз долой убрать.

Кристиан спасать меня не шел. Я допила бутылку вина, съела весь виноград и, когда в вазочке остались только веточки и косточки, уныло вздохнула.

– Что ж, ваше сиятельство! Придет война, попросишь хлеба, а я…

В последнее время с угрозами у меня напряженно, поэтому с чистой совестью (ведь честно ждала же!) и тяжелым сердцем (ведь надеялась же!) легла спать. Это даже к лучшему, я найду другой способ развестись, не подставляя Кристиана. Ведь, если бы он согласился помочь, пришлось бы объяснять, что это так – рабочий момент, чтоб не принимал близко к сердцу или какому другому органу.

Хорошо. Все хорошо. Надо будет попросить Мору письмецо-то забрать…

Сон был поверхностный и нервный. Я вздрагивала от каждого шороха, хрипела, стонала, то укрывалась одеялом, то откидывала его, пока, наконец, не села в кровати. Бесполезно. Выспаться мне сегодня не грозит.

– Не спится? – раздалось из темного угла.

Я сначала кинула туда подушкой (на всякий случай), а потом поняла, что голос принадлежал Кристиану, и подавила позорное желание забраться под одеяло.

– Постель жестковата, – произнесла, отводя взгляд, хотя фигура графа, посеребренная лунным светом, льющимся в приоткрытое окно, была окутана мраком.

– Подушка кажется вполне удобной, – нагло заявил этот самец человека.

– Буду признательна, если вернете.

Его сиятельство поднялся. Серебристый свет упал на его лицо и тело. От игры света и тени Кристиан казался еще красивей, а моя просьба не такой уж и экстравагантной.

– Семейная жизнь не ладится? – холодно поинтересовался граф, взбивая подушку. А точнее – выбивая из нее дух. С ледяным спокойствием на лице, его сиятельство превращал мою подушку в не пойми что.

Придушить что ли планирует?