Двигатели Бога

– У нас есть поэма, которую удалось перевести. Подождите минутку, я найду ее.

Арт отошел от экрана.

– Вы когда-нибудь слышали о писцах?

– Нет.

– Они составляли основное население в этой местности во времена, начиная приблизительно 1400 годом до нашей эры и кончая гибелью Восточной Империи четырьмя сотнями лет спустя.

– Писцы?

– Их так называли, потому что они всегда вели записи. Подробные финансовые отчеты, инвентарные книги, медицинские карты, наиболее важные статистические данные. Они были очень развитыми. – Он ухмыльнулся. – В смысле бюрократии. Очень похожи на нас в этом отношении. У них, кажется, были даже страховые полисы. Их гибель, падение Восточной Империи и Второй Разрыв в истории произошли, видимо, около 1000 года до нашей эры.

– О’кей. – На мониторе Хатч появились десять строк текста.

– Судя по коммерческому происхождению оставшихся после них бумаг, писцы не были ни философами, ни людьми верующими. Во времена их государственности Храм был причислен к историческим памятникам. Но нам все-таки удалось найти книгу молитв в одном из их городов. Вальдипа. Недалеко отсюда. Следующая остановка на торговом пути, ведущем на запад. Стихотворение на вашем экране взято из этой книги.

Мы ждем на улицах Хау-Кай.
Опустится ночь и подступит зима,
Огни мира станут холодными.
И в тот трехсотый год
Со дня пришествия Билата
Он явится – идущий по заре,
Попирающий ногами солнце,
Тот, кто судит души людей.
Он пройдет по крышам домов
И запустит двигатели Бога.

Она дважды прочитала его.

– Что такое двигатели Бога?

Арт пожал плечами.

– Тогда в чем тут смысл?

– В Билате. Он был героем. Его имя символизировало начало эпохи писцов. Он захватил власть где-то около 1350 года до нашей эры. Хау-Кай, между прочим, – это место вроде нашего Иерусалима – священный город, символ всего самого лучшего, на что в этом мире могут надеяться верующие.

Хатч еще раз прочитала стихотворение.

– Через триста лет они окажутся у начала Второго Разрыва истории. – Она убрала с экрана стихотворение и снова переключилась на Арта. – Вы хотите сказать, что кто-то предсказал будущее?

– Нам удалось датировать книгу. Она одна из самых старых среди тех, что у нас имеются. Удалось прочесть не очень много. В основном молитвы.

– Кто делал переводы?

– Мэгги Туфу. Вы ее знаете? Между прочим, это она переработала временные ссылки. Термин «люди» в данном случае относится к разумным жителям планеты – живым и мертвым. А глагол «судить» относится как к судье, так и к палачу. – Арта это, видимо, забавляло и озадачивало. – И еще – предсказание касается также и денег.

– Пророчество – хитрая игра, – сказала Хатч. – В разных религиях часто предсказываются катастрофы. Достаточно иметь нужное число предсказаний – и кто-нибудь обязательно воспользуется ими в своих целях.

Арт кивнул.

– Мне тоже так кажется. Но у некоторых возникал вопрос, не является ли лунное сооружение знаком, что мир будет подвергаться периодическим разрушениям?

К 19:00 шаттл, принадлежавший Храму, был загружен и готов следовать за «Альфой». Карсон тщательно проверил, чтобы контейнеры не опрокинулись дорогой, и теперь смотрел вслед уплывающей подлодке. Эдди, сложив на груди руки, неподвижно сидел в воздушной капсуле и смотрел прямо перед собой.

Карсон завел двигатели, проинформировал дежурного об отправлении и поднялся вверх.

Солнце скрылось за пики гор, и холодный ветер гулял в подступающей тьме. Было время отлива, и широкая полоса песка слабо мерцала в угасающем свете. Волны бились о Башни. Карсону очень хотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда, например в округе Колумбия, и побродить под ярким солнцем безо всякого поля Фликингера.

Он все еще был рассержен. Когда он первый раз прибыл сюда шесть лет назад. Храм с его каменными стенами казался ему вечным. Он стоял бы здесь долго после того, как Карсон отойдет в лучший мир, и должен был остаться на том же месте еще тысячелетия. Для всех них он был символом неизменности. Символом того, ради чего стоит жить.

Он потянул на себя штурвал. Шаттл плыл сквозь облака.

Внизу Нотические башни уже утонули в сумерках.

* * *