Движение образует форму

— Мы когда вырастем, мы ведь уже не будем детьми! А чтобы дети все равно были, мы сами их наделаем!

— Мама, нужно, чтобы ты сама стала маленькой, тогда ты поймешь, о чем я говорю.

Освоение пространства

— Засунь меня между диваном и стенкой.

— Ты же не влезешь!

— Сделай меня маленьким и засунь! Кошка Дина же влезла! Кинь меня в трубу, чтобы я катился, как мячик в лабиринте. Я хочу быть мячиком и катиться.

— Садик — это место, где детей сажают?

— Воздушный шар — это тюрьма воздуха, с маленькой дыркой.

Умозаключения

— Мама, в какой стране ты родилась?

— В Таджикистане.

— А почему ты тогда с зубами? Там что, не было войны?

— Я скоро стану папой! У меня волосы на ногах, как у папы. У всех пап есть. Значит, и я стану папой.

— Если бы яблоки были квадратные, то никто бы и не понял, что это яблоки.

— Знаешь, когда рыцари жили, туалетов не было. И они не писали. Терпели. Пока построят.

Нелинейное мышление

Задумчиво глядя в окно:

— Осень, а потом зима… Когда кончится осень, мне будет три года, потом четыре, а потом пять. А когда мне будет пять годов, я пойду в школу и буду там учиться… Рисовать паровозы.

Стоя у шкафа:

— Надо посмотреть, какие носки ко мне пойдут… Вот, эти ко мне идут. Идти же надо. К чему-то.

— Подарите мне собаку. Синюю. А то я один и один, а так у меня будет собака, мы с ней вместе в лес пойдем и будем там играть, в домино. К нам там еще поезд придет, он тоже в домино играть будет…

— Была такая история: ехал троллейбус, грустный-грустный, с рогами. Остановился и стал копать яму, прямо рогами копал, копал и выкопал яму, горячую-горячую: там огонь на дне был. И тут поезд приехал — взял огонь и ка-а-ак задымит! Дым ка-ак пошел и пар, прямо из трубы! Это дымяка-поезд был. И ка-а-ак поедет! А тут пришли трамвай и электричка. Но им огонь не нужен, им электричество нужно.

— Я решил, я буду сказочником, я же все-все сказки знаю, вот я их все и расскажу, а еще я всё-всё про глубокий лес знаю.

— Удав умрет, не сможет жениться… А если бы женился — никто бы на свадьбу не пришел… В первый понедельник все тоже умрут…

Что для чего и из чего

— Глазки — чтобы видеть, уши — чтобы чистить… а руки — чтобы руку можно было дать.

— Из чего человек: из мозгов, из туловища… а еще из букв!

Девочка несет плотно закрытый пузырек с духами.

— Мама, это что?

— Духи, ими душатся, чтобы хорошо пахнуть.

— А понюхать можно?

— Понюхай.

— Как же я понюхаю: я тут, а они там?!

Сновидения

— Мама, я схожу в туалет, а ты посторожи мой сон… Мне знаешь какой цветочный сон снился: синие, красные, зеленые, желтые, черные, белые, серебристые цветы. А потом футбольная машина их раздавила.

Мальчику приснился сон про злую собаку.

— Я сейчас сон про рыцарей присню, и собака убежит, — успокоила его младшая сестра.

Буквализация метафоры

— Дедушка, ты не ходи без тапок на балкон, а то я тебе ремня дам.

— Как же ты ему ремня дашь?

— Дам ему ремень и скажу: «На тебе, дедушка, ремень».

Инициация

— Когда у Максимки взрослый зуб вырастет, он в вашей спальне спать будет?

— Мама, а когда мне будет пять лет, я буду спать на этой кровати?

— Да.

— А когда семь, восемь и десять лет?

— Да.

— А в восемьдесят я тоже буду спать на этой кровати?

— Нет, ты уже будешь стареньким…

— А сейчас я новенький!

— Я сейчас и не мама, и не дочка.

— А кто ты?

— Жена.

— Чья жена?

— Своего мужа.

— А кто твой муж?

— Я его пока не знаю. Но это ничего страшного.

Взаимоотношения со временем

— Ну давай же, нет времени, — подгоняю я дочь.

— У меня есть! А ты поставь другие часы.

Время — единственное богатство, которое находится в нашем распоряжении. Мы не только узурпируем собственное время, но и подчиняем своей воле время детей. Мы слишком рано отрываем их от «бытия», и они очень быстро погружаются в «небытие».

В этом, а вовсе не в том, что в школе многим отбили желание рисовать, я вижу причину временной творческой несостоятельности взрослых. Если бы их не дергали в детстве (по разным и вполне уважительным поводам), в них бы выработалось противоядие и от плохой учительницы рисования, и от глупых советов.

Но жизнь сама по себе чудо, в ней нет ничего конечного, непоправимого. Я своими глазами вижу, как происходит восстановление — по траекториям протанцованных углем линий, по восхождению спирали, по булькающим пузырькам в кипящей воде.

«Хочется рисовать еще и еще, совершенствоваться. Удивительное чувство сосредоточенности, то, что называется здесь и сейчас».

Собор и собранность

Вчера в первой половине дня мы развесили рисунки из кафе, сложили в стопку «картины с фоном», на их месте в фиолетовой комнате повесили рисунки деревьев и расставили объемные деревья вокруг. Новые работы на тему идущей по ночной улице дамы в туфлях на высоких каблуках повесили над деревьями. Для плакатов — рекламы обуви, которые я задала выполнить в черно-бело-красных тонах, не хватило стен, мы разложили их на полу.

Обе главных стены заняты танцами живота и терезинскими рисунками. Простенок — композицией из четырех продиктованных предметов.