Движение Rapid Eye

«Да, меня привлекают подобные вещи. Все это в целом… полагаю, мне всегда чем-то нравились неудачники. Все они не имели успеха, верно? Но их время еще придет. Я хочу сказать, что Джон Ди потерпел неудачу, он ведь приобрел известность лишь как шарлатан. Самый высокообразованный человек в елизаветинской Англии, он не был шарлатаном. Его реабилитация в моих интересах, потому что в это есть нечто экстраординарное. В начале 70-х я изучал «Искусство памяти» Фрэнсиса Йейтса, и, разумеется, Юнга, который увлекся алхимией в своих поздних работах. Затем мои интересы стали шире».

Его теперешний интерес привел к страстному увлечению работами психолога, специалиста по архетипам, Джеймса Хиллмана, которые он раскопал во время набега на книжный магазин «Фойлес» неподалеку от дома. Изучив Хиллмана, можно понять причину этого интереса. Он чем-то схож с кинорежиссером, столь же пристальный, клинический интерес к облику души. Психолог без прикрас пишет об «Измене», «Мастурбации», «Покинутости» и снах.

«Я нахожу его пленительным. Потому что эта сфера меня особенно интересует. Не магия и Кроули, а более психологические вещи».

Когда он указывает на книгу Хиллмана «Несвязанные концы», я замечаю стоящий рядом с ней том о садо-мазохизме и вспоминаю, что Джармен имел какое-то отношение к постановке «Пира» Жоржа Батая в Театре Блумсбери, вместе с Кози Фанни Тутти и Теренсом Селлерсом, так же известным как Нью-Йоркская Госпожа «Беспощадный Ангел».

Сам Джармен отнюдь не чужак в преисподней потайных комнат баров и тайных знаков, подаваемых носовыми платками. Дерек посещает Хэпмстед-Хит не только ради того, чтобы подышать ночным воздухом. Хотя он ненавидит эту калифорнизированную клонированность, пришедшую вместе с «раскрепощением» («ничто не может вызвать во мне желания потрогать усы!»), кажется, он находит некоторое утешение в этих анонимных встречах со своим альтер-эго. Персонаж, способный бежать от мира Искусства и Кинематографа и сопровождающего их давления. Когда-то он писал: «Анонимный секс может быть самым прекрасным и самым мимолетным. Воображение подстегивает возбуждение. Приземленный рассудок обретает ангельское тело».

Джармен — смелый человек, он не пытался скрывать, узнав, что его реакция на ВИЧ положительная, понимая, что в современной атмосфере гомофобии — говорить об этом его обязанность.

Самое отвратительное в этой борьбе общества с гомосексуальностью, разумеется, Статья 28 Закона о местном самоуправлении (она рассматривается в другой главе этой книги), которая запретила школам, местным органам власти и другим организациям «пропагандировать» гомосексуальность.

«Последствия могут быть очень серьезные. Теоретически можно даже запретить хранение в местных библиотеках сонетов Шекспира! Ведь многие из них адресованы мужчине, как, например, сонет 20 — «тебя природа женщиною милой задумала…»»

По поводу запрета рассказывать в школах о гомосексуальности, он говорит, что это не только будет мешать подросткам понять природу их собственной сексуальности, но и к тому же затруднит пропаганду Безопасного Секса.

«Мы не можем создать атмосферу страха, в которой запрещено говорить о гомосексуализме… Мы так же должны говорить об использовании презервативов, о безопасном сексе и тому подобных вещах».

Отвратительная, апартеидовская Статья подразумевает, что кинотеатры должны дважды подумать, стоит ли им показывать работы Джармена, художественные галереи — выставлять ли Дэвида Хокни и Роберта Мэпплторпа, городские библиотеки — хранить ли книги Гинзберга, Ишервуда или Мари Рено. Список можно продолжать до бесконечности.

«В конце концов, 10 % населения земли — геи. Если люди попытаются сказать такое о черных или об ирландцах, вы подумаете, что они спятили. Я надеюсь дожить до того момента, когда эта поправка будет отменена».

Что это за общество, в котором принимаются законы, официально разрешающие травлю меньшинств, в то время, когда они особенно нуждаются в помощи, поддержке и понимании?

Во время написания этой статьи Дерек, к счастью, чувствовал себя «здоровым и энергичным», и если верить мнению врачей из Сан-Франциско, опубликованному в прессе в начале 1988 года, у него шанс 50/50 дожить до 90-х.

Я могу только восхищаться тем, как держится Дерек с момента установления диагноза, он открыт и честен, он продолжает работать и, по крайней мере, внешне держится удивительно стойко.

RE: Куда мы отсюда уходим?

«Боже, уходим ли мы куда-то отсюда…»

RE: Куда-то, где рассеивается мрак. В Италию!

«Меня здорово избили в Италии».

Упс.