Движение вверх

 При этом в команде не было и намека на безалаберность, непрофессионализм — того, что в середине 80-х в период тренерской чехарды в футбольной сборной СССР стали называть «искренним футболом». Тактиком Петрович всегда был очень жестким. Так и должно быть. Когда Лобановского[15], сменившего Малофеева[16] на посту футбольной сборной, спросили, как он относится к «искреннему футболу», великий тренер ответил кратко и угрюмо: «Я не знаю, что это такое».

 Именно в противостоянии с американцами решалась судьба первого места в баскетбольном турнире Универсиады, поскольку другие ведущие баскетбольные державы, как и СССР, это соревнование чрезмерным почетом не жаловали. Советская сборная, как правило, была представлена на студенческих играх молодежным или клубным составом с учетом действовавших ограничений по возрасту. Но в 1970-м команда была практически в сильнейшем составе.

«Бойтесь русских...»

 Это был первый раз, когда я впервые всерьез понял, что американцев можно побеждать. Впервые мы столкнулись лицом к лицу с по- настоящему мощной сборной США и практически сразу убедились в ее парадоксальной тактической негибкости. Было такое ощущение, что в этой стране, превозносимой как образец демократии, свободы и творчества, очень многое делается по шаблону, чуть ли не по инструкции. Иначе было просто не объяснить примитивных и неизменяемых тактических построений их баскетбольной сборной.

 В финале против нас американцы как встали с самого начала в зону «1-3-1», так и оставались в ней по ходу всего матча. Конечно, атлетической мощи, мастерства и молодого задора лучшим американским студентам было не занимать, но нам, игрокам сборной Союза, было по 27 лет, мы уже многое прошли в баскетболе, и, попривыкнув к игре соперника, мы рас...рачили эту их зону просто в щепки. На хваленых штатников было жалко смотреть.

 Думаю, именно тогда была заложена основа мюнхенской победы. Мы поняли, что американцы — не волшебники, с их сильнейшими командами можно играть на равных и побеждать. Кстати, в дальнейшем американцев подвели именно их самоуверенность и самовлюбленность. Годом позже во время традиционного турне сборной по США, где мы опять отчесали команды лучших американских университетов, один опытный заокеанский специалист публично предупреждал своих: «Бойтесь русских на Олимпиаде, они очень сильны...» Если бы наши соперники прислушались к таким предупреждениям, а не расценили, как обычно, свои поражения как досадную случайность, наш олимпийский триумф мог и не состояться.

Играющий тренер

 В конце 1970-го в ЦСКА сложилась уникальная ситуация. Неудачный старт в чемпионате СССР

 (два проигрыша бешено рвавшемуся к чемпионству ленинградскому «Спартаку») стоил Арменаку Алачачяну места главного тренера команды. Возглавил команду не кто иной, как Александр Яковлевич Гомельский, перед этим занимавший должность главного тренера Вооруженных Сил по баскетболу. Уникальность момента была в том, что на этот момент Гомельский был. «невыездным», и сохранять этот статус ему предстояло до 1973-го. Это означало, что на все игры за границу (а именно они тогда для ЦСКА имели принципиальный характер) команда выезжала без главного тренера.

 Как следствие, возникла другая беспрецедентная ситуация: возглавлять команду на выездных международных матчах стал. действующий игрок, ее капитан Сергей Белов. Доверие команды и армейских функционеров я, возможно, и готов был оправдать. Это был уже мой пятый сезон на высшем уровне мирового баскетбола, и определенные опыт и психологическая устойчивость уже были мной приобретены. Специфика ситуации состояла в том, что я был не только действующим игроком ЦСКА. Я был одним из его основных игроков.

 В итоге алгоритм моих действий в выездных играх ЦСКА (кстати, все эти игры в том сезоне мы выиграли, включая главную — реванш против «Иньиса» в финале Кубка европейских чемпионов) был следующим. Первые 10 минут я вел игру со скамейки, а ребята создавали определенный задел. Оставшиеся 30 минут я в основном находился на площадке, с которой и руководил заменами, тайм-аутами, общался с судьями и т. д. В финале Кубка чемпионов в Антверпене я также вышел на площадку после 10-й минуты и за оставшееся время принес команде более 20 очков.

 С учетом сложности ситуации в руководстве клуба успех ЦСКА был особенно неожиданным и значимым. Но, видит Бог, у меня и в мыслях не было развивать свой тренерский успех. Я еще не насытился игрой, и никакое руководство командой не способно было меня от нее отвлечь. Однако, вручая Александру Яковлевичу в аэропорту по прилете «Серебряную корзину» ФИБА, я поймал такой взгляд наставника, что впервые подумал: «Да, пожалуй, тренером в ЦСКА мне не быть...»

Испытание на прочность